Без Иисусовой молитвы в сердце нет Христа

Как это прекрасно, когда монахиня хранит истинное послушание! В этом все величие послушника — творить совершенное послушание и чувствовать Божественную благодать в своей душе, осознавать свои ошибки и не оправдываться. Если человек не избегает всего, что рассеивает его ум, он не может ясно видеть самого себя.

Когда монахиня начинает любопытствовать о том, что делает та или иная сестра, — это признак того, что она уклонилась со своего пути. От этого начинается осуждение сестер и старицы. Такая монахиня говорит: «Я знаю лучше. Правильнее так, как говорю я, а не так, как считает старица».

Наполняются монастыри, но кто в них спасется? Много званых, но мало избранных (МФ. 22, 14, Лк. 14, 24.). Бог не хочет умничанья. Бог желает, чтобы ты служил Ему и умом был рядом с Ним. Человеку, который мысленно пребывает с Богом, Господь дает духовный разум и рассудительность. В противном случае он становится бесчувственным, пренебрегает своими обязанностями и нерадит о молитве.

Видишь в себе смятение? Знай, что это из-за непослушания. Когда монах подпояшет чресла свои послушанием (ср. Еф. 6, 14), смирением и молитвой, то живет небесной жизнью. Он ничего не боится, даже самого диавола. Он ощущает в себе только духовную радость. Когда человек живет послушанием, он словно облачен в броню и говорит: «Как бы меня ни бороли искушения, со мной ничего не случится». К нему приходит бесстрашие, потому что в его душе Бог. Но когда у человека нет послушания, он только причиняет скорбь и себе, и ближнему.

Когда мы поступаем без благословения, нашу душу одно за другим постигают падения. Поэтому старица обо всем должна знать, даже о том, как мы дышим. Если ты творишь Иисусову молитву и оказываешь послушание, то делаешься способным подмечать в себе и самые малые прегрешения — подобно тому, как солнце озаряет своими лучами весь дом, и мы видим в воздухе мелкую пыль, а без солнца ее не видно.

Никогда не будем оправдывать себя и говорить, что мы правильно поступили. Будем только молиться Богу, чтобы Он просветил наше сердце, даровал чистоту ума и мы видели свои прегрешения. Если бы вы знали, как мы огорчаем своего Ангела Хранителя тем, что наш день проходит без того, чтобы мы вкусили мед благодати. Я говорю вам это, потому что я ваша духовная мать и мой долг — напоминать вам о послушании и молитве, а еще потому, что я хочу, чтобы мы никогда не расставались и были в Горнем Иерусалиме все вместе.

Человек, у которого есть молитва, по возможности будет избегать разговоров, не станет ходить без дела и из любопытства слушать происходящее вокруг, но будет внимать только тому, чтобы не потерять Бога и общения с Ним, как говорит преподобный Симеон Новый Богослов: «Оставьте меня одного заключенным в келье; отпустите меня с одним Человеколюбцем — Богом; отступите, удалитесь, позвольте мне умереть одному пред (лицом) Бога, создавшего меня. Никто пусть не стучится (ко мне) в дверь и не подает голоса; пусть никто из сродников и друзей не посещает меня; никто пусть не отвлекает насильно мою мысль от созерцания благого и прекрасного Владыки; никто пусть не дает мне пищи и не приносит питья <...> Я не хочу более видеть свет мира сего, ни самого солнца, ни того, что находится в мире. Ибо я вижу Владыку моего и Царя, вижу Того, Кто поистине есть Свет и Творец всякого света. Вижу источник всякого блага и причину всего. Вижу то безначальное Начало, от которого произошло все, чрез которое все оживляется и исполняется пищи...»

Когда благодать Божия в человеке, он не замечает, есть ли вокруг другие люди. Если же благодать покинет его, все ему будут виноваты.

Когда человек встанет на молитву и его ум сподобится соединения с Богом, какую радость он получает! Он не хочет ни с кем общаться, потому что его сердце переполняет Божественная благодать. И человек молится сообразно тому, как ощущает себя в тот момент — иногда поднимает руки к небу; иногда заводит руки за спину, как осужденный, ведомый на казнь; иногда крестообразно складывает руки на груди, и очи его наполнены слезами; иногда стоит на коленях и чувствует, что находится у ног Христа. Это состояние приходит духовным образом, не как плод воображения. Вера, благочестие и страх Божий рождают все это. Не нужно обладать многими знаниями.

Потщимся же развивать наше послушание и молитву. За каждый проступок будем просить прощения у старицы. И когда она нам говорит: «Бог простит», — пусть этого будем нам достаточно. Так стяжевается Божественная благодать. Нужна духовная борьба. Каждая страсть как Лернейская гидра. Отрубишь одну голову, а на ее месте вырастает другая.

Будем непрестанно внимать себе. Что борет нас? Нерадение? Дадим ему бой! Прекословие? Отрубаем ему голову! Гнев? Прикусываем язык! Разгневалась? Возражала? Ударь себя палкой! Вот так истребляются страсти осуждения, зависти и эгоизма. Зачем расстраивать своего брата? Ты опечалил человека, созданного по образу и подобию Божию. Немедленно нанеси себе несколько ударов палкой! К чему нам жалеть свою плоть? Она станет пищей для червей.

Так святые отцы боролись со своими страстями и их побеждали. Как придет в нашу душу плач, страх Божий, смирение и слезы, если мы рассуждаем так: «Что же, мне все время так себя ограничивать?» А святые изнуряли себя, чтобы обуздать свои страсти. Если даже преподобный Ефрем никогда не смеялся и все время плакал, то что нам говорить о себе?

Как мы постоянно принимаем пищу для подкрепления тела, так и душа должна питаться молитвой. Тот, кто непрестанно молится, ощущает духовное блаженство и приемлет помощь Божию. Если бы у нас была драгоценная вещь и мы ее потеряли, мы перевернули бы все кругом, чтобы только найти ее. С таким же усердием мы должны усердно искать имени Божия. Наши страсти так живучи, так сильны, что из-за них мы иногда просто теряем над собой контроль. А все это потому, что мы не стремимся к непрестанной молитве.

Если бы мы поставили себе целью стяжать непрестанную молитву, наши уста были бы неспособны произносить резкие и горькие слова. Святой Нектарий говорит: «Слово ваше да будет сладким, как мед, а рука касается сестры словно перышком...» Благодать Божия, которая приходит с призыванием сладчайшего имени Иисуса, умягчает душу. Даже если весь мир перевернется вверх дном, внутри человека будет царствовать кротость, воздержание, мир, состояние великого духовного услаждения. Когда человек видит себя никчемным, а свои страсти огромными, как гора, — это признак, что он приближается к Богу. А кто смотрит на одного да на другого, тот далек от Бога.

Когда человек имеет в себе благодать Божию, он не жестикулирует и не гримасничает. Когда монах пребывает в молитве, его руки должны быть скрещены на груди, потому что монах есть тот, кто распялся на кресте.

Будем же обуздывать себя и помышлять о том, как мы уйдем из этой жизни, как нам предстоит восходить по лествице воздушных мытарств, будем помышлять о том, что время безвозвратно уходит и мы должны хорошо подготовиться к исходу. Будем также просить Христа, чтобы Он даровал нам терпение. А когда мы идем на послушание, осеним себя крестным знамением и скажем: «Господи Иисусе Христе, Боже мой, укрепи меня, чтобы мне в сей день не опечалить, но прославить Тебя».

Когда мы творим молитву, она действует в нас (даже если мы этого не понимаем), охраняет нас в час искушения и одновременно сообщает помощь той сестре, которая находится в испытании. Когда мы видим у сестры искушение, скажем себе: «Сегодня я выпью не три стакана воды, а один; съем не два куска хлеба, но один, чтобы Бог помог моей сестре». И Бог, видя наше воздержание ради сестры, прольет Свою милость и на нас, и на нее.

Будем смиренны друг перед другом. Когда нас сильно одолевает некая страсть, откроем это сестре: «Сестричка, меня борет такая-то страсть. Помолись обо мне, потому что я не могу ее побороть, эта страсть меня изнурила». Если будем хранить взаимную любовь и держаться духовного делания, молясь за тех, у кого искушение, за все сестричество и за весь мир, то нам просто не останется времени для празднословия. Духовная работа над собой принесет нам кротость, слезы и столько смирения, что мы захотим пасть ниц, чтобы нас топтали ногами.

Как солдаты туго затягивают свой вещмешок, чтобы ничего не выпало, так и нам нужно связать свой ум в нашей внутренней клети. И когда ум просится выйти наружу, возбраним ему: «Куда это ты собрался? Осуждать? Скитаться? Сиди-ка на месте, бродяга». Мы же легко позволяем ему парить где угодно, и впоследствии он становится пуст и обнажен от Божественной благодати. Как трудно потом поместить его в сердце и молиться!

Когда у нас будет самопонуждение к Иисусовой молитве, мы обретем Бога в сердце своем. Когда мы понуждаем себя к деланию заповедей и внимательно следим за своим поведением, Бог творит ткань нашего сердца такой чуткой и нежной, словно это некая тончайшая материя, к которой едва   можно прикоснуться руками.

Мы пришли сюда ради любви Христовой, чтобы добровольно утеснять себя и воспринять за это мзду в будущем веке. Без послушания нет нам спасения. Необходимо послушание, смирение и искренность.

Благодать Божия обретается в словах «благослови» и «да будет благословенно». Мы совершенно не должны проявлять свою волю. Только воля старицы имеет значение. И даже если она ошибается, скажем: «Да будет благословенно», — поскольку это сказала старица. Будем оказывать слепое послушание. Чтобы не приходилось повторять вам дважды.

«Почему» и «хочу» — два больших греха, которые могут отделить тебя от Бога. Когда мы вставляем свое «почему», мы воздвигаем стену перед собственной душой, и нас не озаряет солнце Христово. Поэтому, чтобы победить эти страсти, нужно понуждение своего естества. Так поступали святые отцы. Они оставляли свою волю и говорили: «Молитвами моего старца...», — и собирали духовные плоды. Бог да укрепит нас на этом пути и да поможет нам каяться в своих грехах с умилением и сокрушением сердечным. А сподобимся мы этого, когда станем неустанно молиться и просить Христа просветить нас, чтобы мы понимали свои ошибки.

Тот, кто постоянно размышляет о небесном, вкушает самого Бога и испытывает большое ликование и радость. А когда человек не помышляет о горнем, то его ум пресмыкается в земном, которое не имеет никакой ценности.

Когда человек упражняется в молитве, он обретает в своей душе духовные созерцания в виде неких откровений. Так Бог показывает ему, что обретет он на Небесах и что оставит здесь, на земле.

В печалях, страданиях и мучениях Бог открывает молящейся душе созерцание рая. Она видит владычный престол Божий и встает пред ним на колени. А потом, находясь в сиянии Ангелов, многоочитых Херувимов и шестикрылых Серафимов, душа слышит либо отвержение Божие: Не вем вас (МФ. 25, 12) и идите от Мене, проклятпии, во огнь вечный (МФ. 25, 41), либо чувствует любовь Божию и слышит Его голос: «Смотри, что я приготовил для тебя!»

Но если кто хоть немного уклонится с пути Божьего, тот не может уразуметь вышесказанного. Если человек в течение дня не даст Богу места в сердце своем, его день потерян, и все остальные труды не имеют ценности. Пусть ни дня не проходит в ропотном настроении, ибо это делает человека всем недовольным и сильно повреждает его. Пусть ни дня не проходит без духовного общения с Богом, потому что такое общение сообщает человеку святость, делает его богом по благодати.

Как те, которые ищут драгоценный жемчуг, так и вы ревностно стремитесь стяжать Иисусову молитву. Без Иисусовой молитвы в сердце нет Христа.

Молитвой изгоняются все наши немощи и страсти

Когда наш ум пребывает не в Боге, а в праздных вопросах типа «почему это?», «почему то?», тогда перед нами все становятся виноваты. Но виноваты только мы сами, и никто другой. Наше духовное устроение не в порядке, причина недовольства кроется именно в этом.

Но кто ревностно говорит Иисусову молитву, словно ищет некий клад с золотом, и использует для этого каждую минуту, тот все преодолевает, со всем соглашается и все претерпевает. В этом случае Бог и Богородица покрывают его. Такой человек блюдет себя от осуждения, преслушания и самочинных действий. Нужно смирение. Когда человек взирает только на себя, то все вокруг будет видеться ему хорошим. У кого в душе Бог, тот не станет произносить дурных слов на ближнего, и когда видит страдающего брата, то сочувствует и плачет вместе с ним, и молит Бога помиловать его.

Молитвой залечивается рана нашего брата и разрешается любая трудная ситуация. Когда человек понимает, что он просто ничто, тогда он не может злиться, злословить, обсуждать других, но только молится за них. Когда монах находится в монастыре и подвизается, стараясь отсекать свои страсти, он зрит Бога в своей душе и постоянно чувствует, что живет в некоем уголке рая.

Непрестанно произносите имя Божие и увидите, как Бог будет покрывать вас. Оставим празднословие. Все, что не имеет отношения к послушанию, вменяется в празднословие.

Подобно искателям алмазов, будем и мы всеми силами искать Иисусову молитву в сердце. Эта молитва научит нас любить Христа. Если мы будем трезвиться и помышлять, что даже за одно праздное слово дадим ответ Богу (ср. Мф. 12, 36), то перестанем празднословить. Тогда нам откроются наши немощи, Наши несовершенства, и мы будем говорить: «Все люди — как ангелы, а я — ничто». Так приходит страх Божий.

Произносите Иисусову молитву вслух, чтобы получали пользу и те, кто посещает наш монастырь. Если мы видим сестру в беседе с кем-либо, не станем стоять рядом и слушать ее разговор, но, отдалившись немного, будем творить Иисусову молитву.

Кто не сосредотачивается на своем духовном делании и на молитве, тот искушается духом нерадения и ропота. Когда ум в праздности, тогда и руки остаются в безделии. Мы занимаемся рукоделием для Бога, не для людской похвалы. Вся наша слава — от Бога.

Заметили, что какая-то вещь в обители не на месте? Приведем ее в порядок и не будем ждать, пока это сделает другая сестра. Кто в течение дня хранит себя от празднословия, тот вечером усладится в молитве своей. Кто имеет терпение и настойчивость в Иисусовой молитве, тот вкусит ее сладкие плоды. Когда мы от всей души возлюбим Христа, тогда и Он преисполнит нащи сердца Своею любовью.

Молитвой изгоняются все наши немощи и страсти. Если после падения мы сразу покаемся и восплачем о своих грехах, Христос немедля приходит к нам, и тогда нам кажется, что монастырь стал неким прекрасным садом. Когда у человека есть молитва, он уподобляется ангелу. В его душе водворяется Христос и умиряет все страсти. Ропот, своеволие и наще «почему» отступают. Потрудимся, чтобы позже вкусить сладкие плоды делания. Прискорбно, но наш день проходит в многословии, и мы сходим с пути, а Того, Кто нам поможет, Кто нас усладит, мы забываем. И вот настает час, когда мы уходим из жизни, а у нас ничего нет, чтобы представить Христу, ничего!

Когда человек держит свой ум в Боге и в небесном, а не в земном, и служит Владыке Христу, то искушения и помыслы не властны над ним, и он приемлет радость, веселие и терпение. Наша брань положена вплоть до смертного часа, ибо в каждом из нас пребывают зародыши страстей, и нужно выкорчевать их дотла.

Когда человек постоянно держит свой ум в Боге, он говорит: «Зачем мне растрачивать время на обсуждение пустого, а не поучаться в имени Божием? Зачем мне пускаться в пересуды, а не хранить свой ум в Боге?» Тот, кто жаждет Бога и молитвы, не любит слов и разговоров. И тогда его приосеняет благодать Божия и блаженство Духа. Он уже не слышит ни голосов, ни шума вокруг себя; ему кажется, что он находится в месте ином.

Когда мы стремимся непрестанно говорить Иисусову молитву, Сам Христос становится нашим руководителем и наставляет нас в том, как нам чинно ходить, как вкушать пищу, как сидеть.

Кто не доверяет своему помыслу и смиряет себя, тот имеет в душе мир и покой. Страсти никогда не прекратят воевать с нами, поэтому и нам не должно оставлять ратоборства против них. Все святые и Ангелы любят нас, они денно и нощно оберегают нас. Но мы не любим их так, как подобает, и не молимся им так, как нам следовало бы.

Потщимся же держать наш ум в Боге.

Резкая и грубая речь отгоняет благодать Божию

Благородство — это особое величие в человеке, особенно же в человеке духовном. Не будем говорить друг с другом резко, потому что резкость и грубость в речи отгоняют благодать Божию.

Потщимся правильно использовать наше время, потому что придет час, и мы станем тосковать по утерянным мгновениям, но уже не найдем их. Будем постоянно творить Иисусову молитву, чтобы чувствовать сладость Божественной благодати.

Избегайте праздных бесед, чтобы дни не проходили всуе. И особенно сейчас, когда мы регулярно причащаемся, мы должны быть очень внимательными к себе. Будем говорить: «Господи Иисусе Христе, Боже мой, завтра я приму Тебя в душу свою. Достойна ли я?»

К Причастию нужно приступать со смирением и сокрушением сердечным. Когда священник возглашает: «Вонмем, Святая Святым», — имеется в виду, что для принятия Святых Христовых Таин нужно быть святым. Если у нас есть помыслы на сестру, если нет умиления и мы не подготовлены должным образом, лучше не причащаться. Ведь какой смысл приобщаться Христа, если потом мы не заботимся о том, чтобы сохранить Его в себе и ощущать Божественную благодать?

Проявим больше старания к нашему послушанию, ибо монах без послушания как неогражденный виноградник, в который невозбранно входят и выходят демоны. Без послушания нет спасения.

Молитва требует многого понуждения

Бог не требует от нас ничего другого, кроме как духовной работы над собой на каждый день. Также  и молитва требует многого понуждения. Если мы будем так поступать, то даже если падем, сразу осознаем свою ошибку и покаемся. Мы должны стараться ничем не марать рукопись нашего жития. Скажем себе: «Вот наступил вечер, свернут свиток сего дня. Записана ли в него какая-либо добродетель?»

Будем приготовляться к Горнему Иерусалиму. Потщимся проводить все наше время с пользой. В противном случае мы пожалеем, что не использовали его; ибо мы не знаем, что нас ждет в будущем и что случится с нами завтра. Как можно больше будем хранить молчание. Чем ревностнее мы будем творить молитву Иисусову, тем больше радости мы обрящем.

Сейчас, когда у нас каждый день совершается Божественная Литургия, церковь наполнена Ангелами. У каждой сестры есть свой Ангел Хранитель. У одних Ангелы радостные, у других — грустные. Если Ангел видит вверенную ему душу в молитве, то он радуется, и такая сестра может ощущать некое духовное благоухание и блаженство. Другие же Ангелы плачут, говоря: «О, где моя душа? Почему ее ум в мирском и предан парению?» Мы должны упокоевать наших Ангелов, ибо они охраняют нас и оберегают, чтобы мы не пали и не навредили своей душе.

Как можно больше молитвы! Никаких лишних разговоров, потому что в разговорах кроются эгоизм и празднословие. А нам подобает Иисусова молитва! Припадем на выю Христа и нашего старца, помышляя о том, что молитвами нашего геронды Христос избавит нас от всех страстей. Будем внимательны к тому, чтобы не огорчить Христа, совершая что-либо без благословения. Когда послушник берет благословение у своего старца, он свободен от ответственности; он радуется, веселится и видит Бога. Чем больше мы будем упокоевать Всесвятое Око Божие, тем больше и Божественная благодать будет действовать в нашей душе.

Не будем оправдываться, когда старица делает нам замечание, потому что это проявление эгоизма, даже если мы правы. Кто принимает замечания, тот зрит Бога в свой душе. А если мы начинаем возмущаться, говоря: «Почему?», «Как старица могла мне это сказать?» «У нее нет рассуждения», — то Божественная благодать нас покидает. Нужно смирение, и тогда Бог обитель в нас сотворит (ср. Ин. 14, 23). Мы обретем покой в своей душе, и, где бы мы ни находились, все вокруг будет видеться нам небесным.

Требуется понуждение в Иисусовой молитве, в своих духовных обязанностях и в том, как мы исполняем волю Божию. Без труда никто не спасается. Все, что мы делаем, мы делаем для Богородицы. Ни одно, даже самое малое доброе дело не останется без награды.

Старица Макрина (Вассопулу), «Слова сердца», издание монастыря Филофей, Святая Гора Афон