Церковь первохристиан
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Когда мы сейчас читаем из недели в неделю, и не только по воскресеньям, но и в каждый будний день, историю Церкви, как она раскрывается в книге Деяний Апостольских, мы можем не только удивляться, но и быть озадаченными, каким образом горсточка верующих смогла так распространить Евангелие, как пожар распространяется. И каким образом теперь, когда на земле миллионы христиан, Евангелие и Церковь стали такими невостребованными, так мало значат в жизни.
Мы встречаемся и приветствуем друг друга словами такими значительными, такими содержательными: «Христос воскресе!» — и отвечаем: «Воистину Он воскрес!» Но если кто-либо стоящий рядом спросит любого из нас: «Ты говоришь, что Христос воскрес. Ты знаешь доподлинно, что Он воскрес? Ты подтверждаешь эти слова и говоришь, что воистину Он воскрес: ты достоверно знаешь, что это правда? Вошел ли Он в твою жизнь? Изменил ли Он как-то твою жизнь? Преобразил ли Он тебя? и твою семью? и всех твоих друзей и знакомых, которые произносят эти слова с таким же вдохновеньем?» — что бы мы могли на это ответить?
Мы веруем, мы знаем доподлинно, что это так; но наша вера такая хрупкая! Вера апостолов, первых учеников, была страстная, трепетная, потому что Воскресение Христа преобразило их жизнь. Прежде они существовали; когда Христос вступил в это существование, оно стало Жизнью. Существование было подобно кусту в пустыне, который мог ожить от росы, мог ожить от дождя; и внезапно ученики Христовы стали подобными купине, горящей в пустыне. Это не был просто куст, ставший живым, тогда как другие кусты иссыхали, этот куст свидетельствовал о чем-то за пределами понимания; куст, купина может гореть, не сгорая.
Вот чем должна быть Церковь. И каждый из нас — Церковь. Мы должны быть такими людьми, которых другие встречают и не могут понять: что с ними произошло? Почему они настолько ни на кого не похожи, хотя и не чуждые? Такие же люли, с той же глубокой, интенсивной человечностью, но более интенсивной, более определенной, какой другие не могут для себя представить.
Мы должны ставить перед собой этот вопрос все время; христиане всяческого рода, грамотные и неграмотные, сведущие и неученые, встречали собратьев-христиан по всему миру, и каждый из них поражал внимание любого другого. Не потому, что они с воодушевлением говорили о Христе, или о вечной жизни, или о своей вере, но потому, что встретить человека, который ожил, который стал обладателем вечной жизни на земле, — такого не было в опыте других людей.
И если только мы не станем, каждый из нас лично, купиной горящей, если только мы не станем все вместе купиной пламенеющей, мы не принесем благовестия в мир. Мы сейчас подобны одной из тех небольших идеологических или мистических сект, у которых свои представления о вещах, к которым некоторые люди примыкают, потому что находят эти представления привлекательными, а другие отвергают, потому что находят их несуразными. Мы должны стать значительными для мира не какой-либо странной, эксцентричной деятельностью или поведением, но стать иными, единственными, неповторимыми, так чтобы каждый, встретив нас, посмотрел на нас и сказал: я встретил кого-то, кто «не как все». Не оригинала, не эксцентрика, но кого-то, кто в своей хрупкости обладает чем-то, чем не обладает никто другой при всей своей силе и величии.
Будем ставить перед собой этот очень, очень простой вопрос. Мы говорим друг другу «Христос воскресе» и «Воистину воскресе»; знаем ли мы, что это правда? И если не знаем, что это правда, будем ставить себе еще другие вопросы, испытующие вопросы: почему это не является блистательной истиной в нашем опыте? Когда нас крестят, сама наша плоть бывает пронизана Христом, наш ум преобразуется умом Христовым, как дрожжи преобразуют тесто. Мы должны быть в мире этими дрожжами, которые есть жизнь. И не потому, что у нас другое мировоззрение, но потому что жизнь в нас должна быть Жизнью другого качества.
Будем всматриваться в себя и стараться найти внутри самих себя присутствие Христово. И мы обнаружим, что это присутствие — требовательное, оно не мирится с тем, что мы провозглашаем Христа своим Богом и Господом, а живем так, словно никогда не слыхали Его учения. Кто любит Меня, исполнит заповеди Мои, — говорит Господь (ср. Ин 14:15, 21).
…Не сказал ли апостол Павел: Если Христос не воскрес, то мы самые несчастные из людей (см. 1 Кор 15:1719) — потому что тогда вся наша проповедь, вся наша вера — обман, выдумка. Спросим себя, поистине ли воскрес Христос, и будем всматриваться в себя, в свое тело, свою душу, свой ум, во все существо наше: есть ли в нас Божественное Присутствие? Тогда и другие, возможно, смогут поверить во спасение. Аминь.
Митрополит Антоний Сурожский, 1994 г.
