Человеческие желания. Сказка

Много сотен лет назад жила-была волшебница по имени Евергета. И вот однажды она решила проверить, действительно ли полезно исполнять все человеческие желания, или лучше оставить все так, как оно идет само собой и ничего в мире не менять. Чтобы узнать это, она отправилась путешествовать, приняв на себя вид дряхлой старушки. По дороге она встречает людей в разных несчастных состояниях и помогает им, исполняя их желания.

Часть 1

За триста лет пред сим царствовала над волшебницами Принцесса, которая по любви своей делать добро называлась Евергетою, то есть благодетельною. Она не была из числа тех, которые делают добро сами не зная для чего, но разделяла свои благодеяния с рассуждением и с намерением. Первое ее старание было узнать, как подчинённые ей волшебницы употребляют свои способности, и она нашла много причин быть недовольной теми беспорядками, какие они делали. Она усмотрела источник сих беспорядков: иным ее волшебниц недоставало рассудка, другим доброй воли, и по больше части делали они добро только по пристрастию. Дабы истребить такие беспорядки, лишила она всех волшебниц прежней их власти и захотела она увериться, полезно ли удовлетворять всем человеческим желаниям, или лучше оставить все так как оно шло само собой. На сей конец вознамерилась она путешествовать, принявши на себя вид дряхлой старушки. Один только посох составлял весь ее экипаж и все ее сокровища. Ей надлежало только махнуть сим посохом, дабы получить все то, что ей было надобно.

В один вечер пришла она в маленькую деревеньку, которой жители казались весьма бедными. У первой хижины увидела она молодого крестьянина в ветхом и дурном рубище.

– Нет ли здесь в деревне такого доброго человека, который бы пустил меня к себе переночевать? – спросила Евергета.

– Я с радостью приму тебя в свою хижину. – отвечал крестьянин, – буде ты можешь спать на соломе. Во всей нашей деревне лучше ночлега не найдешь.

Евергета вошла с ним в хижину. Крестьянин жил со своею женой в великой бедности, однако же был доволен своим состоянием.

– От чего же ты получаешь свое пропитание? – спросила старуха.

– Я работаю на поле и рублю дрова, – отвечал крестьянин

– Доволен ли ты своим состоянием?

– Слава Богу! Мы спокойны и здоровы, иные еще хуже нас живут.

– Неужели никогда не жалел ты иметь больше достатка?

– Как без того! – сказал крестьянин. – Иногда завидую я богатым людям. Они могут помогать несчастным сколько хотят. Я люблю помогать таким, которые и меня еще беднее, и мне очень бывает жалко, что я не в силах делать столько добра, как бы мне хотелось.

– Наслаждайся впредь удовольствием делать столько добра, сколько захочешь, – сказала Евергета, принявши подлинный свой вид. Она махнула своим посохом, и вдруг высыпалось из него такое множество золота и дорогих камней, что весь пол хижины был ими покрыт. Крестьянин и жена его бросились на колени, чтобы благодарить волшебницу, но она исчезла.

На другой день поутру пришла она в приятную рощицу и увидела там богато одетую девицу, которая сидела под деревом и читала книгу. Она была так дурна, что волшебница едва могла удержаться, чтобы не вскричать от удивления. Однако же Евергета захотела испытать, не скрыла ли она под таким дурным видом прекрасную душу.

Близь того места в стороне находилось болото, через которое проходили по одной только узкой доске. Волшебница ступила на доску и притворившись, будто она поскользнулась, упала в болото и закричала весьма громко. Ледронета (так называлась девушка) услышав крик, тотчас побежала к ней на помощь и вытащила ее из болота; потом позвала своих людей, которые были недалеко с ее каретою, села с ней в карету и отвезла ее в свой дом, где дала ей новое платье и оставила ее у себя обедать. За столом волшебница спросила у нее:

– Скажи мне, прекрасная Ледронета, как называет этот город, который виден там за горой?

Ледронета услышав, что волшебница назвала ее прекрасной, начала хохотать.

– Старушка, – говорила она, – ты либо нехорошо видишь, либо насмехаешься надо мною. Я не могу иначе принять, как за обиду, когда называют меня прекрасной.

– В самом деле зрение у меня слабо, – отвечала Евергета, – однако же я не ошиблась, назвавши вас прекрасной. Не почитаете ли вы это за несчастие, что вы так дурны лицом, как вам кажется?

– Нет, – сказала Ледронета, – никто не призирает меня за то, что я дурна. Я старалась наградить недостаток красоты хорошим поведением и полезными знаниями и говорят, что старание мое было не напрасно. Я не скажу, что мне было бы неприятно, когда бы я лицом была хороша; однако же и не печалюсь о том, что я не такова.

– С этого времени не будете вы и в красоте иметь недостатка. Посмотритесь в зеркало!

Сказавши это волшебница стала невидима и радовалась, что оказала услугу такой девице, которая столько заслужила быть красавицей.

Потом пошла она в город и остановилась недалеко оттуда у большего сада. Господин этого сада стоял у ворот поджавши руки; казалось, что он был весьма печален. Волшебница просила его, чтобы он приказал дать ей стакан воды.

– Пойди-ка ко мне во двор, – сказал он, – и отобедай с моими работниками.

– Я уже обедала, – отвечала старуха, – но смею ли я спросить, что вас так опечалило?

– Безделица, я сам стыжусь, что такая малость могла меня тронуть. Видишь ли, ты это дерево подле моих ворот? Я посадил его, когда я был еще ребенком. Летом тень его укрывала меня от солнечного жару, а осенью собирал я с него вкусные и крупные груши. Ныне это дерево засохло. Ах, я отдал бы половину своего имения за то, чтобы оно цвело по прежнему.

Слезы выступили у него из глаз.

– Не печалься, друг мой, – сказала волшебница, – ты и в этот год будешь есть плоды со своего дерева.

Она прикоснулась к дереву своим посохом, и оно расцвело, ибо тогда была весна.

– Ах, какая малость может иногда нарушить человеческое удовольствие! – говорила волшебница уходя.

Часть 2

Евергета продолжала путь в свой город, и входя туда встретилась с человеком жалостного вида: он был высок и худощав, одет в ветхое платье, которое некогда было черное, голову его прикрывал скудный остаток парика, рубашка на нем была замаранная и изношенная, чулки местах в десяти зашиты были разноцветными нитками. Он вошел в трактир и севши там в углу, велел подать себе кувшин. Волшебница, вошедши туда же, села против него, и как он скоро съел свою порцию, то она просила его приняться за ее кушанье. Он не заставил себя долго просить, но опоражнивал все блюда, которые ему подносили, весьма проворно. Утоливши свой голод, начал он говорить

– Вы конечно удивляетесь моему аппетиту, но знайте, что я обыкновенно ем однажды в сутки и давно уже не ел так хорошо, как сегодня.

Волшебница спросила у него какого он состояния?

– По несчастию, я автор, – отвечал он.

– Разве этот промысел не прибыточен? – спросила Евергета

– Ах, – сказал автор, – бедность делает меня неспособным писать романы, комедии, или другие какие-нибудь замысловатые пьесы. А важных нравоучительных сочинений почти никто не читает. Едва ли получаю я за мои сочинения то, что издерживаю на бумагу, перья, чернила и свечи.

– Я очень любопытна прочитать какое-нибудь выше сочинение, – говорила волшебница, – не обеспокою ли вас, пришедши к вам?

– Ваше посещение будет мне очень приятно. Зимою не попросил бы я вас к себе, опасаясь, чтобы вы не замерзли, но по счастью теперь тепло.

– Как же вы пишите зимой?

– Не вставая с постели, – отвечал автор.

Евергета пошла с ним. Он привел ее в маленькую комнату, которой мебели весьма были похожи на его платье. Ветхий стул, на который опасно было садиться, чтобы не развалился, две полки с книгами и запыленными бумагами, глиняный подсвечник с маленьким огарком свечи и старая худая постель составляли все его домашние приборы. Посадивши волшебницу на опасный стул, а сам севши на постель, начал он читать сочинение своей давности. Волшебница приметила, что он не в разуме, ни в учености не имел недостатка, и что ему нужна только небольшая библиотека, дабы он мог пользоваться знаниями других людей. Она удивилась, как не читают его сочинений, зная, что авторы гораздо хуже него находят много читателей. Он уверял ее, что он считал бы себя счастливее всех людей на свете, если бы только имел все необходимо нужное, и жаловался на тогдашнее свое состояние.

Тогда волшебница оказала благодетельную свою силу. Скудное его жилище превратилось в порядочную комнату с простыми, но чистыми и пристойными мебелями. Особливо же привлекла на себя его внимание изрядная библиотека.

– Вот библиотека, – сказала Евергета, – в которой ваш вкус и любовь к наукам найдут себе пищу, а в этом сундучке найдете вы довольно денег на другие ваши нужды.

Бедный автор хотел броситься к ногам ее, но она скрылась и пошла искать новых случаев делать людей счастливыми.

Часть 3

Город, в который она пришла, был столица одного больного королевства. Ходивши довольно долго по улицам, увидела она маленькую девушку, идущую весьма поспешно. Евергета спросила у нее, не знает ли она, где бы ей можно было переночевать? Девушка отвечала с ласковым видом:

– Пойдем со мной, старушка! Я отведу тебя к нашей хозяине. Она добрая женщина и конечно пустить тебя переночевать. Да скажи, пожалуй, разве ты никогда еще здесь не бывала, что никого не знаешь?

– Да, голубушка, – говорила волшебница, – я лишь только теперь сюда пришла.

– Слава Богу, что ты со мной встретилась, здесь в городе много злых людей и опасно ходить поздно по улицам. Не трудно ли тебе идти со мной так скоро? Я пошла бы потише, но мне надобно торопиться домой, я взяла для себя работу, и надобно, чтобы она завтра поспела, а не то нам с матушкой завтра есть нечего будет.

– Пойдем как тебе надобно, – отвечала волшебница, – хотя я и стара, однако могу еще скоро ходить.

По пути девушка рассказа Еврегеше, что отец ее был золотых дел мастер и имел сначала довольно достатка, но после совсем разорился от того, что для многих работал в долг и не получал платы. Он умер и оставил жену свою, а ее мать, в крайней бедности.

– Нынче все очень дорого, – говорила она, –  так, что я насилу могу вырабатывать столько, чтобы не умереть с голоду, к тому же матушка моя больна.

– Я посмотрю, – сказала волшебница, – не могу ли я ей помочь, у меня есть изрядные лекарства.

Бедная девушка заплакала от радости, услышав, что Евергета хочет помочь ее матери.

– Ах! Как я тебе буду обязана! – говорила она. – Ты не найдешь нигде такой доброй женщины как моя матушка. Она меня очень любит, и я с радостью отдала бы за нее жизнь свою.

Они пришли к больной матери, и волшебница дала ей принять лекарства, от которого она тотчас выздоровела. Не можно описать, как мать и дочь обрадовались. Волшебница смотрела несколько времени с удовольствием, как они изъявляли друг другу свою радость.

– Я боюсь, – говорила ее мать, – чтобы дочь моя не умерла от радости, она так меня любит, что день и ночь для меня работает, и кажется, что она для того только и живет, чтобы утешать меня в моей бедности.

Евергета, прикоснувшись своим посохом к большому сундуку, который был в комнате, сказала:

– Наслаждайтесь наградою, которую заслуживает такая детская любовь, и проводите жизнь вашу вместе благополучно.

Она исчезла, а сундук наполнился золотом.

Часть 4

Через несколько дней после того подошла Евергета к одному дому, из которого слышан был громкий крик. Казалось, что там все было в беспорядке, люди бегали взад и вперед без памяти, так, что волшебница прошла в самые внутренние покои, не будучи никем остановлена. Она увидела женщину, которая лежала на полу, рвала свои волосы и била себя в грудь. Подле нее сидел мужчина, поджавши руки и опустивши голову; казалось, что печаль этой женщины его не трогала. Множество других людей стояли вокруг постели умирающего дитятки, плакали и кричали. Евергета подошла к мужчине, который по-видимому был столько спокоен.

– У меня есть изрядные лекарства, – говорила она, – не могу ли я подать помощи этому дитя?

Он отвечал, посмотревши на нее пристально:

– Ах, старушка! Если можешь ты чудеса делать, то…

Не успел он выговорить, как лежавшая на полу женщина, услышав слова волшебницы, поднялась, отерла свои слезы, вскочила и бросившись на шею Евергеты, заклинала ее спасти жизнь дитяти; потом, не давши ей времени отвечать, подвела ее к постели, где горесть ее возобновилась, ибо она увидела, что дитя уже при последнем издыхании.

Говорят, что волшебницы искусней самых лучших врачей и тотчас могут узнавать, чем кто болен. И так, Евергета посмотреть на дитя, узнала, что причиною болезни его был большой червь, который внутри у него находился. Она тотчас дала принять ему порошок, от которого червь вышел и дитя успокоилось.

– Дайте ему чего-нибудь покушать, – сказала она, – и не заботьтесь о его жизни.

При сих словах отец дитя дитяти водил глаза и увидев червя, упал перед Евергетою на колени, по том вскочил и подбегал то к своему дитяти, то к ней; когда же первые движения радости в нем утихли, то он взял ее за руку и приведши в свой кабинет, предлагал ей все свое имение, которое хотя было довольно велико, однако он почитал его еще недостаточным, чтобы оплатить за ее услугу.

– Благодарность ваша, – говорила волшебница, – мне приятна, но мое удовольствие состоит в том, чтоб делать добро, и я довольно уже награждена.

Он хотел было отвечать, но она скрылась.

На другой день проходила она мимо постоялого дому, где у ворот стояла запруженная почтовая коляска. Она спросила, есть ли для нее место в этой коляске; ей отвечали, что там сидит один только изрядно одетый человек. Волшебница, севши в коляску, скоро познакомилась с сим человеком, как то обыкновенно бывает дорожными людьми. Она тотчас приметила, что товарищ ее печален, ибо он часто вздыхал и не мог порядочно отвечать на ее вопросы.

– Скажите мне, государь мой, – говорила она, – о чем вы печалитесь? Сердце мое уверяет меня, что я могу вас утешить.

Он посмотрел на нее и улыбнувшись отвечал:

– Старушка, надобно тебе быть очень искусною, чтоб возвратить мне мое спокойствие. Причина моей печали смешна так, что я и сказать о ней опасаюсь. Я купец довольно богат, здоров, имею жену и трех детей, люблю их, они также меня любят, но при всем том я несчастен. Никогда не выходит у меня из ума, что всякую минуту могут произойти со мною несчастные приключения. Это воображение не дает мне наслаждаться моим благополучием, и я беспрестанно страшусь будущих несчастий. Всякий день думаю я, что завтра лишусь жены, детей, богатства, здоровья и жизни. Ты видишь, что причина моей печали хотя и смешна, однако основательна, и мне невозможно быть счастливым. Чем больше прирастает мое имение, тем паче умножается страх мой, чтоб его не лишиться.

– В самом деле, – сказала волшебница, – состояние ваше довольно странно. Люди по большей части думают о будущем для того только, что надеются лучших обстоятельств, и эта надежда, быть впредь счастливее, услаждает, услаждаешь им самые величайшие несчастие.

–   Что ж мне делать? – продолжал купец. – Не знать будущего почитаю я за самое большое несчастие в жизни. Мы всегда ходим в темноте, окружены отовсюду пропастями и часто приближаемся к ним самыми теми шагами, которыми хотим от них избежать. Если бы человек мог предвидеть несчастия, которые впредь с ним случатся, то знал бы, как ему поступать должно, и мог бы заблаговременно предпринимать нужные способы, либо избегать таких несчастных приключений, либо облегчать их.

– Не знаю, – отвечала волшебница, – может ли человек быть при этом счастливым. Однако посмотрим.

В начале каждого года будете вы узнавать, какие несчастья с вами случатся. Желаю, чтоб это знание возвратило вам потерянное ваше спокойствие.

Купец почел волшебницу за сумасшедшую и хотел посмеяться над нею, но она скрылась, и он остался один в коляске.

Часть 5

Евергета имела еще множество случаев оказывать свою благодетельность. но мы расскажем только о последнем ее приключении. Некогда нашла она нищего, худощавого на клюках и прикрытого лоскутьями. Бледность лица его показывала, что он болен. Однако ж он имел спокойный и веселый вид, чему волшебница удивилась.

– Здравствуй, друг мой! – сказала она, подавши ему милостыню.

Нищий поблагодарил ее и вскричал:

– Слава Богу! Никогда еще не имел я худого дня.

– Ты меня удивляешь, – продолжала волшебница, – я думала напротив, что ты в своих обстоятельствах никогда еще не видал хорошего дня.

– О, вы еще не знаете, каковы мои обстоятельства! – отвечал нищий. – Что вы видите это ничто в сравнении с тем страданием, какое терплю я, вспоминая о бедном моем семействе. Я люблю его, а помочь ему не в силах. Однако же не имел я худых дней в жизни, потому что почитаю страдания мои только путем, по которому Господь ведет меня к истинному благополучию.

Евергета желая поговорить еще более с сим нищим, просила его, чтобы он отвел ее к себе.

– Весьма охотно исполню вашу просьбу, – сказал он, – но опасаюсь, чтоб вы не раскаялись в своем любопытстве. Вы не увидите ничего, кроме самых печальных предметов.

Нищий привел волшебницу в тесный переулок, где он жил. Она вошла с ним в бедную его хижину. Там увидела она двух детей, покрытых ранами, которые перевязывала почти нагая женщина. Небольшая связка соломы составляла их постель.

– Давно ли вы в таком печальном состоянии? – спросила волшебница.

– Уже два года, – отвечал нищий. – Я ремесленник и, хотя никогда не был богат, однако прежде питался честно с моим семейством. Пожар разорил меня. Я лишился ног, а дети мои впали в такое состояние, в каком вы их видите. С того времени питаемся мы только подаянием милосердных людей.

– Но как, – спросила Евергета, – можешь ты быть спокоен и весел в таком жалостном состоянии?

– А для чего ж не быть мне спокойну? – сказал он. – Я имею Милосердного, Премудрого и Всемогущего Отца, знаю, что Он меня любит, что Он может и хочет сделать меня благополучным. Я предаюсь воле Его со слепым упованием и твердо в том уверен, что моя бедность, страдания мои и болезнь детей моих лучше для нас здоровья и богатства, для того, что они посланы от Бога.

– Не доходил ли ты когда-нибудь до крайности?

– Никогда сударыня. Сегодня может быть еще в первый раз никто мне ничего не подал. Мы не имела на завтра куска хлеба, и я был уже в опасности прийти в уныние. Но по счастью вспомнил я о цветах полевых, которые не трудятся и не прядут, но украшены лучше Соломона во всей славе его. Эта мысль меня утешила, и в то самое время, как я хотел побрести домой, Господь послало мне чрез вас такое подаяние, какого я и не ожидал.

Евергета, тронута будучи столь высокою добродетелью, вознамерилась употребить свое искусство, чтобы сделать этого человека счастливым.

– Я не полагаю предела твоим желаниям, – сказала она. – Знай, что я волшебница, и могу все для тебя сделать, что захочу. Пожелай только!

– Боже меня от этого сохрани! – отвечал бедный ремесленник. – Я слепой человек и пожелал бы себе зла. Пусть Сам Господь избирает, что для меня добро и полезно. Когда же вы хотите быть его посредницею, то подавайте мне иногда небольшую помощь. Я не желаю ничего, кроме бодрости, чтобы мог я принимать все то, что Бог для меня сделает.

– Подумай, что ты желаешь? – говорила волшебница. – Ты самовольно отказываешься от способов возвратить здоровье себе и детям своим. Разве ты хочешь, чтобы Провидение сделало для тебя чудеса и помогло тебе необыкновенным образом?

– Нет, – отвечал нищий, – я для того-то и отказываюсь от вашей помощи. Пришлете ко мне лекаря, я буду принимать его лекарства, и если Богу угодно, чтобы я был здоров, то он благословит их. Приведите меня в состояние доставать пропитание собственными моими трудами, я стану работать день и ночь, а успех моей работы отдам на волю Божию. Вот все чего мог я пожелать.

– А я исполню твое желание, – сказала Евергета. – Друг мой, ты открыл мне глаза. Существам ограниченным не пристойно поправлять дела Всемогущего и Премудрого Творца. Впредь намерена я облегчать участь несчастных одними только естественными способами, и не осыпать их такими дарами, которых Господь и не дал. Такие дары могут для них быть вредны. Не знаю, может быть, уже много зла наделала я моими благодеяниями!

Сказавши сие, волшебница исчезла и оставила кошелек со 100 червонными. Он заплатил несколько из сих денег лекарю, которой с помощью Божьей вылечил его самого и детей его, остальные же употребил на покупку материалов для своего ремесла и начал работать.

Часть 6

Евергета возвратилась в свое государство с намерением осмотреть чрез несколько лет следствия своих благодеяний и узнала, как люди ими пользовались.

Разные обстоятельства не допустили ее исполнить это намерение прежде, как по прошествии восьми лет. Тогда ж пошла она сперва в ту деревню, где она ласково принята была молодым крестьянином. На месте бедной хижины, в которой прежде жил сей крестьянин, увидела она великолепная палаты. У ворот стоял богатой экипаж со множеством псарей, лошадей и собак.

– Кто живет в этих палатах? – спросила волшебница, принявшая на себя вид молодой девушки, одетой весьма бедно.

– Господин этих палатах, – отвечал ей один старик, – был прежде такой же крестьянином, как и все мы, но вдруг, никто не выдает от чего, разбогател и сделался Бароном. Мы все любили его, как он был еще дровосеком. Он был тогда добр, тих и ласков, а теперь никто на него и смотреть не смеет. Он содержит множество слуг, лошадей и собак, а соседу своему не даст ни полушки, хотя бы он умирал с голоду у ворот его. Жена его ничем не лучше своего мужа. Он купил рощу, где он прежде сам рубил дрова, и никто из нас и гнилого сучка с земли поднять в ней не смеет. Недавно он свою трость об моего сына, за то, что бедной ребенок осмелился вырезать себе прутик в этой роще. Мы не смеем на него жаловаться, для того, что он господин в деревне.

Старик не успел еще окончить своих слов, как Барон вышел из дому со своим провожатыми, чтоб ехать на охоту. Волшебница, подошедши к нему весьма почтительно, просила у него милостыни.

– За чем пришла сюда эта девчонка? – вскричал он. – Разве она почла мой дом за богадельню? Пойди прочь, негодная! Или я прикажу прибить тебя до смерти.

В ту самую минуту волшебница приняла подлинной свой вид. Барон, узнавши ее, бросился пред нею на колени.

– Неблагодарный! – вскричала она. – Не тебя, но себя самое виню я в твоем жестокосердии. Бог произвел тебя на свет в бедности; Он предвидел, что ты употребил бы богатство во зло, но я расстроила премудрое Его определение. Возвратись же теперь в прежнее свое состояние! О! если бы могла я возвратить тебе и прежнюю твою добродетель!

Великолепные палаты, со всем бывшим в нем богатством, исчезли. Заимодавцы бароновы завладели прочим его имением, ничего у них не осталось, кроме прежней его хижины, в которой по счастью нашел он прибежище и имел еще время раскается о прежней своей жестокосердии.

Евергета пошла со страхом к той девушке, которую наделила она красотою. Она нашла ее в том месте, где и в первый раз увидела, но уже совсем в другом упражнении. Ледронета смотрелась в маленькое зеркало и проливала реки слез. Оспа обезобразила ее лицо так, что волшебница без помощи своего искусства не могла бы ее узнать. Она приняла вид крестьянки, которая шла продавать овощи, подошла к Ледронете и заставила ее на себя оглянуться.

– О чем вы плачете, сударыня? – спросила волшебница с сожалением.

– Можно ли тебе спрашивать об этом? – отвечала Ледронета. – Посмотри на меня и все узнаешь. Было время, когда я и не думала о своем безобразии, а теперь не могу посмотреть на себя без отвращения.

Волшебница приняла прежний своей вид и спросила:

– Для чего ж так? Разве ныне вы меньше прежнего разумны?

– Ах сударыня! – вскричала Ледронета, узнавши ее. – Вы наделили меня печальным преимуществом. Отдайте мне мою красоту, либо прежние мои добрые свойства, которые красоты у меня отняла.

– Но как же красота могла отнять у вас добрые свойства и на чем вы основываете свою жалобу?

– Я расскажу вам все, – отвечала Ледронета и начала рассказывать следующим образом. -Я родилась в такой фамилии, в которой красота была как бы наследственная. Две старшие мои сестры могли почетаться совершенными красавицами и казалось, что мое безобразие еще более увеличивало их красоту. Как скоро начала я знать саму себя, то считала уже себя несчастнее всех на свете, потому что все попрекали меня моим безобразием. Однако я имела разумную и добрую надзирательницу, которая любила меня, хотя и видела, что все другие меня презирают. Она часто говорила мне: «Не печалься о мнимом своем несчастии. Не красота делает нас любви достойными, а от тебя только зависит приобрести такие достоинства, которых ни старость, ни болезнь у тебя не отнимут». Всякий день я слышала от нее такие слова и захотела узнать, в чем состоят достоинства, которые могут заменить красоту. И так я предалась ее наставлениям и с ее помощью столько исправила мое сердце так украсила разум, что все позабыли о моем безобразии. Сестрам мои удивлялись, а меня любили и почитали. Когда мы бывали где-нибудь вместе, то сперва красота их заставляла всех смотреть на них, но после всякой хотел говорить со мною. Вот сударыня, чего вы меня лишили! Как скоро могла я с удовольствием смотреться в зеркало, то овладело мною желание, чтобы все удивлялись моей красоте, и я начала пренебрегать то, что служило к обогащению моего разума. Я перестала читала и избегала разумных разговоров. Половину дня я проводила за уборным столиком, чтобы придать приятности красоте, которую вы меня наделили, а по том показывалась свету, чтобы слушать лестные похвалы. Таким образом провела я восемь лет. Это время прошло весьма скоро. Несчастливая болезнь вдруг отняла у меня все прелести и сделала меня посмешищем для тех людей, которых я оскорбила своею гордостью и переменою нрава. Я не смела и показаться тем, которые незадолго прежде с удивлением смотрели на мою красоту. Всяк старался дать мне почувствовать, что уединение для меня лучше всего. Прежде и сама я искала уединения, а ныне оно мне несносно. Разум мой, так сказать сжался от множества безделиц, которыми я занималась; я совсем лишилась вкуса в добрых и полезных упражнениях. Когда возьму я книгу, то начну зевать, выпущу ее из рук и засну. Я беспрестанно воздыхаю о тех веселостях, которыми я наслаждалась, пока болезнь меня не обезобразила. Одним словом, нет несчастнее меня на свете.

Ледронета посмотрелась в зеркало, бросила его от себя с досадою и начала опять плакать. Волшебница сжалилась над нею, укоряла себя ее несчастием и вознамерилась помочь ей, если то еще возможно.

– Ах, когда бы могла я, – говорила она, – возвратить вам и красоту вашу и разум! Но я могу возвратить вам что-нибудь одно. Выбирайте, что вы хотите иметь.

Ледронета задумалась и можно было приметить, что она долго не соглашалась сама с собой. Наконец вдруг вскричала она:

– Не о чем сомневаться! Пусть буду я еще безобразнее, только чтобы возвратилось прежнее мое состояние. Отдайте мне добрые мои свойства и разум, и я спокойна буду.

– Это не в моей власти, – отвечала волшебница, – вы сам должны снискивать сии достоинства. Выбор ваш уверяет, что вы опять их получите. Он показывает, что рассудок ваш возвратился и с этого времени никогда уже вы его не потеряете. Старайтесь приобретать полезные знания, а чтоб они не сделали вас надменною и тщеславною, то читайте чаще большую книгу, которую вы у себя на столе найдете. Вы найдете в ней роспись всех вещей, которых так много, что и целой жизни вашей недостанет на то, чтоб все их узнать. Вам никогда не придет на ум тщеславиться, если вы будете часто сравнивать небольшие свои знания, чего вы еще не знаете. Между тем не думайте, чтобы я хотела нарушить порядок, который Бог вам предписал. Он лишил вас красоты для того, чтобы вы имели время и склонность изострить душевные свои способности. Я попрепятсвовала сему намерению, а теперь опять привожу вас в то состояние, которое прежде расстроила.

– О небо! – вскричала волшебница, оставив Ледронету. – Неужели все мои дары только несчастие причиняли? О человеческая мудрость! Ты не иное что, как слепота, и кто на тебя полагается, тот при всяком шаге бывает в опасности заблудиться.

Потом пошла она к тому саду, где оживила дерево. Тогда была осень и дерево покрыто было прекрасными плодами.

– По крайней мере здесь, – думала Евергета, – нет мне причины укорять себя. Как должен радоваться господин этого сада, если он еще жив.

Но вдруг услышала она крик.

– Проклятая старуха! – кричал господин сада. – Зачем вмешалась она не в свое дело? Богу угодно было, чтобы несчастливое это дерево засохло. Он знал наперед, что оно будет для меня пагубно.

Волшебница спросила у него, на что он жалуется? Старик еще более рассердился, увидев ее.

– А, не еще ли хочешь меня обворожить?  – кричал он. – Ты оживила это проклятое дерево. Несчастливая услуга! Внук мой хотел вчера взлезть на него, упал и проломил себе голову. Рана смертельна, и он конечно умрет. Ты этому причина!

Евергета просила его, чтобы он отвел ее к своему внуку и обещала вылечить его, если то еще можно. Она приложила к ране бальзам, которого сила одним только волшебницам известна, и на другой день мальчик избавил от опасности.

– Я благодарю тебя, – говорил отец его Евергете. – Но советую впредь не поправлять того, что Богу угодно, хотя бы все деревья засохли. Он знает для чего Он делает там, а не иначе. Покойной отец мой всегда говорил мне: «Делай только то, что Бог приказывает, а, впрочем, пусть все идет так, как Ему угодно».

Волшебница призналась, что старик говорит правду и покинула его.

Часть 7

Евергета вошла в город с невеселыми мыслями, для того, что и там не надеялась найти добрых следствий своих благодеяний. Она захотела увидеть бедного автора, которого сделала счастливым и в ту же минуту перенеслась в большой сад. Она сделалась невидимой и вошла в одну беседку, где увидела своего автора со множеством гостей, которые все также были писатели. Когда он говорил, то все гости молчали, для того, что они имели уважение к его деньгам. Когда он переставал говорить, то они все вместе начинали кричать. Каждый из них жаловался на свое состояние и утверждал, что его сочинения были бы несравненны, если бы он не принужден был писать для того, чтобы вырабатывать себе пропитание. Знакомец Евергеты не столько еще испорчен был своим счастьем, чтобы не мог признаться в правде. Он говорил своим гостям:

– Вы обманываетесь. Большое богатство бывает иногда для разума хуже бедности. Богатый человек легко может впасть в мотовство, праздность и леность, что весьма пагубно для разума. Нужда есть мать прилежности. Это знаю я по собственному своему опыту. Я сам имел некогда способности, и любил трудиться, когда доставал себе пропитание моими сочинениями. Я почитал себя с природы трудолюбивым, но в самом деле был таков только по нужде. Как превосходно стал бы я писать, думал я, если бы не принужден был заботиться о пропитании! Как бы возвысились мои мысли, если бы землю к себе их не привязывала! В таких мыслях встретился я с некоторой женщиной, не знаю волшебница то была. Она пришла ко мне и одарила меня знатным богатством. С того времени стал я ленив, не делал ничего иного, как только ел и пил; не сносно мне было, приняться за перо. Острота моя притупилась, и голова стала так пуста, будто кто украл у меня мозг. Я думаю, что лучше бы для меня было…

– Это правда. Я и сама так же думаю, – сказала волшебница, показавшись ученым собеседникам, – гораздо бы лучше я сделала, если бы поступила с тобою бережливее. Может лишила я свет многих изрядных сочинений. Итак возвратись же в прежнее свое состояние. Но как ты столько честен, что признаешься в своей погрешности, то в награждение за это обещаю тебе, что за всякое свое хорошее сочинение будешь ты получать довольную плату, хотя бы никто не стал его покупать. Тоже обещаю и всем этим господам, чтобы они не имели причины тебе завидовать.

– Браво! Браво! – вскричал автор. – Я стану жить по-прежнему, и надеюсь, что голова моя опять придет в порядок.

Евергета исчезла, а господа ученые разошлись по своим домам и старались заслужить ее благосклонность.

По том волшебница пожелала увидеть ту девушку, которую она наградила за любовь ее к матери, и которая тогда жила уже в великолепных палатах. Она подошла к воротам. Угрюмый привратник спросил у нее, что ей надобно?

– Мне надобно поговорить с матерью твоей госпожи, – отвечала волшебница.

– Не бредишь ли ты, старушка? Я живу здесь девятый год и не слыхал еще никогда, что у нашей госпожи есть мать, может быть она давно уже умерла.

Евергета имела у себя книгу, в которой записывала она имена всех своих знакомых, и как скоро кто-нибудь из них умирал, то имя его само собой исчезало. Из этой книги усмотрела она, что мать бедной девушки, которую она сделала богатой, еще жива. Волшебница расспрашивала у привратника еще о некоторых обстоятельствах, как увидела бедную старуху, с торой она говорить хотела, насилую бредущую к палатам. Она сделалась невидимою и скоро приметила, что привратник сказал, что госпожа его не имеет уже матери.

– Можно ли мне сегодня увидеться с твоей госпожой? – спросила старуха.

– Она вчера поздно приехала домой, – отвечал привратник, – однако же мне велено никогда тебе не отказывать, так посиди же здесь, а я пойду и скажу, чтобы о тебе доложили.

Бедная старуха, оставшись одна, вздохнула и заплакала, но как скоро привратник возвратился, то она старалась скрыть свои слезы.

– Пойди за мной, – сказал он, – госпожа еще не встала с постели, однако мне приказано проводить тебя к ней в спальню по потайной лестнице.

Волшебница также последовала за ним и вошла в великолепную комнату. Молодая госпожа, думая, что она наедине со своей матерью, обнимала ее и говорила:

– Мне очень прискорбно, матушка, что я так уже давно с тобой не виделась. Но что же делать? Я не могла найти ни одной минуты.

В то самое время вошла в комнату служанка и докладывала своей госпоже, что муж ее хочет с ней видеться. Как скоро он вошел, то старуха встала и отошла к дверям. Он увидевши ее, сказал своей жене:

– Это конечно твоя кормилица, не правда ли? Как поживаешь старушка?

И не дождавшись ответа, начал рассказывать где он вчера был, уверял свою жену, что спальное ее платье очень ей пристало, сказал, что будет сегодня дома обедать, повернулся на одной ноге, дал старухе несколько денег и ушел.

Как скоро он вышел, то старуха не могла удержаться от слез.

– Видишь ли ты, дочь моя, – говорила она, – до чего ты меня довела? Не тяжко ли мне терпеть, чтоб меня почитали за твою кормилицу, и принимать от моего зятя милостыню в собственном его доме? Ты употребила во зло излишнюю мою нежность, и я теперь каюсь, что уступила безрассудной твоей гордости.

– Но на что ты жалуешься! – отвечала дочь ее. – Разве я меньше прежнего тебя люблю? Разве терпишь ты в чем ни будь недостаток?

– Я не требую твоего богатства, – говорила несчастная мать, – в бедности была я гораздо счастливее. Тогда имела я дочь, которая меня не стыдилась и пеклась обо мне. А теперь нет уже у меня дочери, – продолжила она, зарыдавши, – она сделалась знатною госпожою и думает, что ей бесчестно иметь такую мать, как я. Эта мысль разрывает мое сердце. С самого того времени, как ты вышла замуж, не могу я ни в чем найти отрады и чувствую, что день ото дня горесть меня съедает.

– Избавлюсь ли я, когда ни будь от таких печальных укоризн? – отвечала дочь ее. – Неужели хочешь ты, чтобы я лишилась любви моего мужа и подверглась бы его презрению большего света? Что скажут люди, узнавши, что он женился на девушке такого низкого рода как я? А этого не можно уже будет утаить, открывши, что ты моя мать. Я должна признаться, что ты не умеешь так себя вести и так обходиться с людьми, как в нашем состоянии надобно, и никогда этому не научишься. Поверь мне, что я сама страдаю, принуждена будучи скрывать мою к тебе любовь.

Евергета была весьма тронута сим разговором, она позабыла то, что она невидима и вскричала:

– Ах! Какое сердце я испортила!

Мать и дочь испугались, услышав ее голос, они осматривали везде в комнате и не видя никого, хотели позвать людей. Но тогда волшебница им показалась. Молодая госпожа тотчас узнала ее и пришла в великое смущение. Евергета видя, что она сама себя укоряет за гордость, не захотела умножить ее мучение своими попрёками, и говорила ей:

– Признайся в своем заблуждении, дочь моя! Никому не бесчестно быть низкого происхождения, но тот заслуживает всех презрение, кто скрывает свое происхождение и скрывает людей обманывать. Не стыдись бедной твоей матери; стыдись того, что ты могла от нее отказываться. Старайся загладить свой проступок не перед мужем твоим, но перед целым светом, если то можно. Такое благородное принуждение себя принесет тебе честь. Тогда только бываем мы подлинно благородны, когда умеем добродетельно поступать при всяком случае, не смотря ни на какие светские предрассудки.

Молодая госпожа долго терзалась внутренне, не зная, на что решиться. Наконец добросердечие одержало в ней победу над честолюбием. Она приказала позвать своего мужа, и как скоро он пришел, то говорила ему:

– До нынешнего дня думали вы, что я из знатной фамилии. Но я вас обманывала. Происхождение мое низко, и я долго питалась своею работою. Мне случилось оказать небольшую услугу этой особе, которая кажется вам бедною старухой. Она полюбила меня и наделила богатством. Богатство доставило мне честь быть вашей женой. Но я была недостойна этой чести, потому что я долго отказывалась от моей матери и стыдилась ее перед вами. Простите мне, что я не имела к вам столько доверенности, чтобы открыть вам мое происхождение. Вот мать моя! – сказавши сие, подвела она к нему мать свою.

Сперва пришел он в замешательство, но скоро решился, как поступить. Он обнял свою тещу и не могу спустить глаз с волшебницы, которая принявши подлинной свой величественный вид, заставляла его смотреть на себя с удивлением и почтением.

– Я боялась, – говорила Евергета, – чтобы гордость не одержала в вас преимущества. Весьма бы мне прискорбно было, если бы я принуждена была лишишь жену вашу моих благодеяний. Но вы оба их заслуживаете. Между тем признайтесь, – продолжала она, обращавшись к жене его, – что без этого счастливого окончания, вы имели бы много причин жаловаться на меня за то, что я наделила вас богатством ко вреду добродетели, которая начинала уже погасать в вашем сердце. Опасно выводить людей из того состояния, в которое Бог их поставил. Поступайте же впредь так, чтобы я не имела причины укорять себя повреждением вашего сердца.

Волшебница пошла в тот дом, где она утешила отца и мать, которые была в опасности лишится любимого своего сына. Она застала сих несчастных родителей в горестном состоянии. На лицах их написана была глубокая печаль и они встретили волшебницу с тяжкими вздохами.

– О Боже! – говорили они. – Какую печальную услугу вы нам оказали! Ах если бы несчастное дитя, которое вы от смерти избавили, никогда не видело света! Не терзались бы мы тогда, видя его в руках палача.

– Однако сударыня, – продолжал печальный отец, – мы знаем вашу силу. Вы можете и в другой раз спасти несчастного нашего сына. Он сделался преступником и приговорен к смертной казни. Сжальтесь над безуспешною его матерью. Она не переживет поносной его смерти. Избавьте сына нашего от рук правосудия и переселите его в какую-нибудь отдаленную землю.

– Ах! Я не могу исполнить вашего желания, – отвечала Евергета, – хотя и самой мне горестно видеть ваше несчастье, которому я причиною. Но если бы я продлила жизнь вашего сына, то сделалась бы участницей во всех преступлениях в какие был он впал. Предайтесь воле Божией и покорностью своею старайтесь заслужить Его милосердие.

Слова волшебницы удвоили еще горесть бедных родителей, вместо того, чтобы их утешить. Она столько была тронута, что едва не позабыла своего намерения не употреблять никаких сверхъестественных средств к исполнению человеческих желаний, когда пришла сказать, что сыну их осталось жить уже несколько минут. Мать позабыла, что она имеет причину почитать смерть его за великое счастье и заклинала Евергету спасти его посредством своего искусства. Но волшебница не склонилась на ее просьбу и не прежде успокоилась, как уверившись, что он уже казнен.

Потом оставалось Евергете узнать, что происходит с тем купцом, который жаловался только на возможные несчастия и которому дала она способность знать будущее. Она пожелала быть у него и увидела пред собой ветхий домик, в котором все показывало великую бедность. У дверей стоял тот человек, которого она искала. Он так был изувечен и обезображен, что волшебница едва могла его узнать. Но он, узнавши ее, тем скорее пришел в жестокую ярость и заглушал ее всякими ругательствами до тех пор, пока не мог уже говорить.

– Брань твоя, – говорила волшебница, – не обижает меня, я заслужила ее. Но я желала бы знать, какие произошли от того следствия, когда ты мог наперед узнавать, что с тобой случится. Может быть, я в состоянии поправить то зло, которому я без намерения была причиной.

– С таким только условием прощу я тебе все прошедшее, – отвечал купец, – как слепы смертные, которые хотят узнавать будущее! Как глупо они думают, как глупо они думают, когда хотят избежать определенных им несчастий! Сама та предосторожность, которую они употребляют, чтобы избавиться от будущих несчастий, самая та предосторожность часто ввергает их в несчастья. Ты можешь то заключить из того, что я тебе расскажу.

После того, как ты от меня скрылась, ожидал я великою нетерпеливости нового года, к страху и надежде. Наконец, наступил желанный мною день. Вообрази себе мой страх, когда я узнал, что я переломаю себе ноги, и еще до окончания года лишусь всего своего имения и сойду с ума. Первое несчастье должно было случиться со мной в первом месяце этого несчастного года. Я предпринял отвратить его тем, чтобы во весь месяц не вставал с постели, оставил все мои дела и ничего не могла меня свести с моего места. В седьмой день обвалился потолок в той комнате, в которой я лежал. Вытащили меня полумёртвого из-под развалин, не только ноги мои были переломаны, но все тело так разбито, что я сам на себя не походил. Всего хуже было то, что от страху сошел я с ума. Несколько лет был я в руках у искусных лекарей. Они вылечили меня, но это стоило мне большей части моего имения, и я принужден был переселиться в бедный домик, в котором и теперь живу. Проклиная тебя и твое искусство, ожидаю со страхом нового года и опасаюсь новых несчастий, которые может лишат меня разума.

– Не опасайся уже ничего с этой стороны, – сказала волшебница, – ты не будешь узнавать, что с тобой впредь случится. Приметь, что одно из величайших благодеяний Божиих смертным есть то, что Он скрыл от них будущие несчастные приключения. Глупо печалиться о них, когда они еще и не случились или стараться избежать их. Сам ты испытал это. Предайся с нынешнего времени Божией Премудрости, которая о нас печется. Господь сохранил от всякого несчастия твою фамилию и по справедливости наказал одного тебя за то, что ты нарушил Его порядок. Пусть это послужит тебе наставлением. Но я заменю тот вред, который я тебе причинила и приведу тебя в прежнее твое состояние, в каком был ты прежде, не зная еще меня. На столе свое найдешь ты столько, сколько ты потерял. Употребляй это богатство так, как надобно и вместо того, чтобы стараться узнавать будущие несчастья, наслаждайся благополучием.

Евергета, узнавши опытом, что ограниченным существам не пристойно поправлять порядок, учрежденный Создателем, возвратилась в свое государство. Она запретила своим поданным употреблять волшебное искусство, а позволила только им вливать людям благородные чувствования, любовь и почтение к добродетели. Сама же она приняла в свое попечение тех людей, в которых сии счастливые склонности рано оказывались.

Из первого в России журнала для детей “Детское чтение для сердца и разума”