Исповедь райского яблока
- Эй, кто там сопит?
- Это я.
- Кто «я»?
- Я – Петя, - из-под стола вылез мальчик, лет 10-ти на вид.
- Ты что, ребенок?
- Вообще-то я уже не ребенок, мне почти одиннадцать, - обиделся паренек.
- Что ты там делал?
- Я заснул, - хорошо, что в темноте не было заметно, как мальчишка покраснел.
- Ну, да, ты, конечно, уже не совсем малыш, чтобы спать, где попало.
- Просто, я не очень люблю стоять на службе. А ты кто?
- Я, - передразнил голос.
- Кто «я»?
- Яблоко.
- Что-о??
- У тебя плохо со слухом? Говорю же: я – Яблоко.
- Но яблоки не умеют разговаривать. Они неодушевленные предметы.
Собеседник пренебрежительно фыркнул:
- Возможно, эти яблоки, которые тут лежат вместе со мной, действительно таковы, но не я.
- Чем же ты от них отличаешься?
- Ну, взгляни сам.
Мальчик зажег свечку на подсвечнике рядом и подошел к корзине с яблоками, приготовленными к завтрашнему освящению.
- Яблоки как яблоки, где же ты?
- Смотри!
Внезапно одно большое красное яблоко сверху, которое казалось крупнее других, вспыхнуло ослепительным золотым светом, таким ярким и чистым, что мальчик невольно зажмурился, а когда открыл глаза, всё исчезло.
- Но, как? – спросил он оторопело.
- Потому что все эти яблоки выросли на земле, а я, хоть и много повисело вместе с ними на ветках, но родом не отсюда.
- А откуда, из космоса? С другой планеты?
- Болван! А еще в храм ходишь.
- Вообще-то, я на следующий год поступаю в Суворовское училище. Тогда я уже не буду ходить в храм.
- А, Суворов, знавало я его! Он без молитвы не начинал никакую трапезу. Уж я-то не раз лежало в тарелке с фруктами на его столе. Глубоко верующий был человек, потому и не проиграл ни одного сражения. В конце жизни он даже написал покаянный канон.
- Ты знало Суворова?!
- Ну, да, и не только его. Кутузова, например, тоже. Мне довелось присутствовать на совете в Филях в самый судьбоносный момент. Денщик подал фрукты господам генералам как раз перед тем, как было принято решение оставить Москву. Но только вмешиваться в войну со времен Париса я ни-ни!
- Как же тебя не съели?
- Меня не могут съесть.
- Ты ведь лежишь среди других яблок, это так опасно. Или, может быть, тебя никто не видит?
- Нет, меня любой может видеть, но как только кто протягивает руку, чтобы взять меня, тут же вдруг вспоминает о каком-то неотложном деле, или кто-нибудь окликает его, а когда вспомнит, что хотел отведать яблока, меня уже и след простыл. А на деревьях вообще легко – висишь себе повыше, никто тебя и не тронет.
- Чего же ты тогда так испугалось, когда я вылез из-под стола?
- А! Я уж думало, опять Люц, и здесь до меня добрался. Достала меня эта змеюка!
- Ты… ты о… Я правильно понял? Ты говоришь… о дьяволе? – последнее слово мальчик произнес страшным шепотом.
- Ну, можно и так сказать. Люц – мерзкая змеюка, все время гоняется за мной, выслеживает, не хочет смириться с тем, что кто-то может спастись. Сам он редко появляется, но его приспешники, черви, постоянно меня донимают. Вот они могут меня съесть, еще как! Однако до сих пор мне удавалось и от них ускользнуть.
- Наверное, в Божий храм он не может пробраться?
- Напрасно надеешься. Ему позволяют это сделать люди, и чаще, чем ты думаешь. Поэтому греки изображают его в своих храмах, чтобы люди не забывали, кого надо остерегаться всегда.
- А чем ты ему так не угодило?
- Парень, ты что, в самом деле ничего не понял? Я же сказало тебе, что я не отсюда.
- Но ты же не сказало откуда. Говоришь только, что было и при Кутузове, и при Суворове.
- И при Парисе.
- И при нём, кто бы он ни был…
- Ты меня удивляешь. А ведь ходишь в храм!
- Ну, что ты заладило, храм да храм. Что здесь такого важного?
- Как что? Это и есть самое важное. Точнее, здесь всё говорит о самом важном: о том, с чего всё началось, и куда мы должны прийти в результате. А я как раз один из виновников того, с чего началась вся эта история, которую вы, люди, расхлёбываете по сей день.
- Ты имеешь в виду Адама и Еву что ли? И то, как они в Раю… Да ладно! Не хочешь ли ты сказать…
- Ну, наконец-то! Конечно, я и есть то самое яблоко!
- Но тебя же ели! Как же ты тогда целое сейчас?
- Пойми, наконец, ребёнок, что это только здесь на земле: съел – и нету, разбил – и не поправить, умер – и всё. Там же совсем иначе, там нет ни смерти, ни тления, ничего не исчезает, всё есть всегда. Съел яблоко – и вот оно снова целёхонькое висит на ветке.
- Но как же ты оказалось здесь?
- О, это долгая история.
- Расскажешь?
- А тебя искать не будут?
- Нет, я живу вместе с мамой, а сегодня она уехала, я ночую один, меня никто не ищет. А здесь всё равно придется всю ночь сидеть, дверь-то заперта.
- Ладно, я расскажу тебе, ты будешь первым, кому я поведаю всю свою историю целиком.
Так вот, когда вашим прародителям Адаму и Еве были назначены наказания за преслушание, и когда премерзейший змей был проклят навеки, взор Божий обратился ко мне. Тем временем я снова висело на ветке Дерева.
«Горе тому, через кого соблазн приходит», - сказал мне Господь и отправил меня вслед за людьми на землю, и назначено мне было вновь отыскать путь в Святой Рай.
Честно говоря, тогда я совсем не чувствовало за собой никакой вины, ведь это Люц предлагал меня Еве. Я было обижено и злилось на весь мир. Тогда пришло мне в голову, как говорится, «сменить хозяина». Естественно, переметнуться к Люцу у меня и в мыслях не было, после того, как он так подло меня подставил. Он мой враг навеки. Но где же найти господина столь могущественного?
Спустя время прослышало я, что в Греции есть те, кого называют богами. Тогда я еще не скрывало своего истинного образа, было золотым и прекрасным, как ты видел меня. Точнее, в Раю-то я было просто спелым, сочным и ароматным яблоком, и даже считало, что выгляжу привлекательнее других на Дереве, но когда я оказалось на земле, благодать, еще остававшаяся на мне из Райского Сада, сделала меня золотым. Для людей это было дивно. Для тех самых богов, как оказалось, тоже. Они вообще были падки на золото. Потому одна из них, Эрида, тут же забрала меня себе. Я было не против. Но представь, что она надумала. Написала на мне слово «прекраснейшей» и подбросила на стол во время пира у Зевса, их главного.
Что тут началось! Три богини Гера, Афина и Афродита, затеяли спор из-за меня. Точнее, это я думало, что спорят из-за меня, а на самом деле – из-за того дурацкого слова, которое на мне написала Эрида. Они никак не могли решить, кто меня возьмет. Как оказалось, меня снова подставили. Эрида таким образом решила свести с другими богами старые счеты и заодно отмстить за то, что ее не пригласили на пир, а я оказалось «яблоком раздора».
Долго они так препирались, чуть волосы друг дружке не повыдёргивали, наконец, решили позвать Париса. И зачем им понадобился простой смертный – непонятно? Я пыталось достучаться до Париса, объяснить ему, чтобы не лез в дела богов, пусть сами разбираются. Но он наотрез отказался слушать, взял и отдал меня Афродите, потому что она пообещала дать ему самую прекрасную жену на всем белом свете.
И представь себе, чем закончилась вся эта история!
- Чем?
- Они все переругались (то же мне боги!) и развязали Троянскую войну. В результате Троя погибла. Огромный богатый город, с великолепными дворцами, садами и парками, с сотнями людей…
Можешь ли представить, каково мне было? Всю вину повесили на бедное яблоко, меня называли «яблоком раздора». Я едва унесло оттуда ноги.
Долгое время потом я скиталось по разным садам, деревьям и веткам. Всё думало, что же делать дальше, куда податься и чем заняться. Никакие земные боги меня больше не привлекали. Хватило мне их дрязгов по горло.
Иногда я появлялось среди людей. Обо мне стали рассказывать детям сказки по вечерам. В них я, то каталось по блюдечку, то обладало омолаживающим и даже оживляющим эффектом. Но сказки, где я было отравленным, мне сразу пришлись не по душе. Явно Люц постарался всё испортить, узнаю́ его почерк.
Короче, пообтёрлось я среди людей, и, в общем, люди мне понравились. Захотелось мне прославиться среди них, чтобы они меня почитали. Вот, думаю, тогда буду кататься как сыр в масле, не надо мне будет никаких райских садов.
Прослышало я об одном человеке, молодом английском ученом Исааке, который в то время жил в Англии, в Линкольншире. Он любил постигать законы Вселенной, созданной Богом. Вокруг его дома рос яблоневый сад. Вот удача! Долго я провисело на ветке за окном его кабинета, слышало, как он разговаривал с редкими посетителями, а более его мысли вслух.
Однажды после обеда Исаак прогуливался под тенью яблонь. День был солнечный и теплый, и он приказал подать чай прямо в сад. Сидя за чашкой чая под моим деревом, он по привычке разговаривал сам с собой. Мысли его были заняты вопросом, отчего Луна не падает на Землю, и в то же время Земля не приближается к Солнцу. В этот момент я возьми да и сорвись с ветки. Мне захотелось подать ему идею и в то же время проявить себя, чтобы добиться признания среди людей. Я упало буквально в шаге от него. И тут этот Исаак подскочил как ошпаренный, закричал «Эврика!» и бросился к себе в кабинет, где до самого ужина безостановочно что-то писал.
Я уж думало, пришел, наконец, мой час, и я прославлюсь, что сейчас придут, возьмут меня и на золотом блюде принесут прямиком в королевский дворец. Да не тут-то было. Вообще ничего не произошло. Этому Исааку вовсе не нужна была слава, а меня никто не спрашивал. Лишь спустя годы весь Лондон, да что там, вся Британия, а за ней и весь мир прославлял Исаака Ньютона и открытый им закон гравитации. Его называли гением, величайшим ученым современности, но никому дела не было до меня. Сочинили сказку, что я, дескать, упало ему на голову, когда он сидел под деревом. Вот так всегда – всё вывернут наизнанку.
Тем временем наступила осень, и мне оставалось только отправиться с другими яблоками в джем. Разумеется, эта перспектива меня не устраивала, но я не знало, куда податься теперь. Потому, уединившись в каком-то заброшенном саду, я предалось горестным размышлениям.
Вспомнилась мне одна встреча, произошедшая много-много лет назад. Тогда я было переполнено грандиозными планами и радужными надеждами на будущее, потому не придало ей особого значения, но теперь вспомнило об этом с острым чувством ностальгии.
Как-то раз отдыхало я с дальней дороги на ветке дерева в саду одного из многочисленных в те годы Палестинских монастырей, когда один монах сорвал меня вместе с другими яблоками и принес в келью игумену. Тот игумен удивил меня, ночами он постоянно молился, чтобы Бог открыл ему, куда вселяются души монахов, проводивших на земле праведную жизнь. И вот однажды после особенно долгой молитвы, во время которой, как мне казалось, игумен и вовсе не был в своем теле, очнулся он, а в мантии у него – три яблока из Райского Сада. Я сразу узнало их. Вот это была встреча! Как радо я было увидеть здесь на земле своих собратьев. До самого утра мы беседовали. Я всё распрашивало о Рае, о его обитателях, а их не очень-то интересовали земные дела.
Наутро вызвал игумен повара Ефросина. Я уж было решило, что отправит он нас всех сейчас в компот или варенье. Ан-нет!
«Где ты был, сын мой, прошлой ночью», - спрашивает игумен.
«Там, где ты видел меня, авва», - отвечает повар.
«И где я видел тебя?»
«Там, где я дал тебе то, что ты просил у меня».
«И что я просил у тебя?»
«То, что я дал тебе – три яблока из Святого Рая».
После этого игумен отнес яблоки в церковь и показал братии. Слышало я, что многие, вкусив их, исцелились от болезней. А повар Ефросин, который жил одновременно и на земле, и в райских селениях, исчез, и с тех пор никто его больше не видел.
- А яблоки братия съели?
- Да, но что им с того? Они снова висят на райских деревьях, как ни в чем не бывало. Это мне приходится скитаться по миру в поисках своей судьбы.
- Что же ты стало делать дальше?
- Ну так вот, вспомнилась мне эта встреча, и впервые так захотелось обратно домой! Что искать на земле? Здесь всё проходит, всё меняется, ничего нет постоянного. Кругом подлость и несправедливость. Меня подставляли, обманывали, использовали в своих низких целях. Слава человеческая ничего не значит, потому что проходит и рассеивается как утренний туман.
Яблоки рассказали мне, как расцветают и хорошеют Райские Сады, как умножились обитатели Святого Рая и какой они сияют славой. Вспомнилось мне, как светит там вечное незаходящее солнце, как золотятся в его лучах воды широкой реки, как ангельские лики воспевают славу Богу, а воздух напоён неизреченным благоуханием. Не хватит никаких земных слов, чтобы описать красоту Райского Сада. Вот это и есть настоящее, там мой Дом, который я променяло на земную суету и пустоту. Но как туда вернуться я не знало.
Все обиды отошли в прошлое. Я даже на змея перестало злиться, потому что поняло, что чем-то мы с ним похожи. Ведь когда я висело на ветке Дерева в Раю, мне казалось, что своей красотой и ароматом я превосхожу все другие плоды не только этого Дерева, но и всего Сада. О, гордый и самонадеянный плод! Я само дало повод Люцу именно себя предложить людям. И горе мне, потому что через меня пришел соблазн в Святой Рай. Наконец, я поняло, о чем говорил мне Господь. Мне открылось многое, но я так и не знало, как отыскать дорогу домой.
Шли годы. Я скиталось по деревьям, столам, прилавкам, корзинам и даже карманам. Я знало, что есть люди, которые находят путь обратно и возвращаются. Но кто эти люди, и где их найти?
Я пыталось спрашивать разных людей, но меня не слышали или не понимали. Одного из них, Стива Джобса, я запомнило особенно хорошо, это был неординарный американец, компьютерный гений, впоследствии его называли «отцом цифровой революции».
Познакомилось я с ним в Орегоне на ферме Фридланда, где Стив подрезал яблони. Наверное, он решил, что его компьютер глючит, когда я пыталось прямо во время работы вклиниться на экран и в лицах изобразить ему основные вехи моей истории. Так продолжалось не один раз, пока я вновь и вновь пыталось достучаться до его сердца. И знаешь, чем окончились мои отчаянные попытки? Он придумал назвать свою компанию «Apple Computer» понимаете ли! Зато в качестве лейбла с откушенным боком я прославилось на весь мир. Только что мне с того!
Другому, уже в России (звали его чудно, никак не могу запомнить, где имя, а где фамилия: Церетели Зураб или Зураб Церетели), так вот, ему я даже во сне приснилось. Но он понял мою историю по-своему, сделал огромное яблоко, внутрь которого могли заходить люди, там были и Адам, и Ева, и странные картины сотворения мира, и много еще всего… но вовсе не путь домой. Меня охватило отчаяние.
И вот однажды, спустя долгие годы скитаний и бесплодных поисков судьба забросила меня в эти отдаленные места. Была весна, но меня она уже не радовала. Мне хотелось лишь отдохнуть, забыться и ни о чем не думать. Здесь среди лесов я обнаружило женский монастырь и в нем яблоневые деревья. Я подумало, что это тихое и уединенное место вполне подойдет, чтобы просто повисеть на ветке без смысла и цели. Но тут вдруг объявился змей.
Как я говорило, сам он приходит редко, я не встречалось с ним давно, уж как бы не со времен повара Ефросина. Он лютовал, не давал мне покоя ни днем, ни ночью. Но от меня не утаилась странная закономерность: змей появлялся самолично всегда, как только я оказывалось в подобных местах: в палестинском ли монастыре, на Афонской горе, в Киевской лавре или в Иерусалиме, да и вообще в любом монастыре или храме.
«Нет уж, подлая змеюка, на этот раз я разберусь до конца, в чем дело, и ты не выживешь меня отсюда!»
Всё чаще в редкие минуты покоя стало я прислушиваться к разговорам монахинь, к службам и проповедям, которые слышны были из храма. Я узнало о покаянии и Преображении. Знаешь ли такой праздник.? Он будет завтра как раз. В этот праздник в церквах освящают яблоки. Понимаешь, что значит освящают? Значит, что их благословляет Бог, и они преображаются! Если земные бессловесные яблоки сподобляются такой чести, то что же я, яблоко из Святого Рая?!
И вот теперь я здесь, в этой корзине, смиренно жду завтрашнего дня. Если примет Господь мое покаяние, то завтра я вернусь домой.
Эй, парень, ты что, спишь что ли? Кому я тогда всё это рассказываю? – яблоко вздохнуло и замолчало.
Свеча на подсвечнике постепенно догорела и погасла.
Мальчик крепко спал, свернувшись калачиком на ковре возле большой корзины с яблоками, приготовленными к завтрашнему освящению.
Утром на службе он уже не спал, а с удивлением вспоминал свой странный и такой реальный сон. Когда же после освящения яблок корзину спустили с солеи, мальчик невольно принялся искать в ней своего ночного собеседника. Но среди яблок из монастырского сада его не было.
Приснилось? Или раскаявшееся яблоко действительно было принято Богом, вернулось домой и висит теперь на ветке Дерева в Райском Саду?..
М.А.
