История благотворительности в России (интервью с Анной Кобленц-Никифоровой)
Этой беседой мы начинаем новую рубрику «Храмоздатели земли Ярославской» о благотворителях, меценатах, ктиторах близкой нашему монастырю Ярославской земли – тех людях, которые помогали строить монастыри и храмы Божии, заботились о бедных, о детях-сиротах, об учащихся, и о всех, кто нуждался в помощи. В основном это представители купеческого сословия, жившие в переломное для русского православия время – на рубеже 19-20 веков. Многие из них прославлены Церковью в лике святых. Наша рубрика будет посвящена людям, которые с помощью своего богатства нашли путь в Царство Небесное и, подобно просвященному апостолом Фомой индийскому царю, построили себе на небе палаты несказанной красоты. Как они жили, какие идеи руководили их поступками, к чему стремились – об этом будет рассказано в следующих выпусках нашей газеты. А сейчас вашему вниманию представляем беседу с постоянным лектором Николо-Сольбинского женского монастыря, лектором Музея предпринимателей, благотворителей и меценатов в Москве, уже знакомой нашим читателям по статьям из рубрики «Святые новомученицы Сольбинского иконостаса», искусствоведом Анной Кобленц-Никифоровой.
– Анна, Вы занимаетесь изучением темы купечества, купцов-меценатов и новомучеников из купечества. Расскажите, пожалуйста, о меценатстве.
История благотворительности, меценатства, а также ктиторства на Руси имеет глубокие корни. А изначальной основой всего является вера. Да, глубокая вера Христова, которой всегда отличался наш народ и отход от которой привёл в прошлом столетии к страшным последствиям. В пореформенный период, то есть в конце 19-го – начале 20-го столетий размах благотворительности в России достиг своего апогея. Помощь нуждающимся носила поистине массовый характер, была выстроена в определённую систему и исходила по преимуществу от представителей купечества. Российское торгово-промышленное сословие, вышедшее главным образом из крестьянской среды, являлось наиболее воцерковленным слоем общества. Ни один купец, занимавшийся делом в прямом смысле этого слова, никогда не страдал недугом неверия, не отходил от Церкви и, что называется, имел страх Божий. Кто-то из этих людей уже родился в богатой купеческой семье, кто-то сам заработал первоначальный капитал и только причислился к купеческому сословию, но все они, как уже было сказано, были глубоко верующими людьми и твёрдо знали, что на Страшнем Судище Христове они должны будут дать добрый ответ за то богатство, которое имели в этой краткой земной жизни. Нам сейчас это сложно себе даже представить, но российские купцы считали своими сродниками всех своих соотечественников, в особенности единоверцев. Понятия брат и сестра во Христе воспринимались на ментальном уровне, не были выхолощены, как зачастую теперь, и ко многому обязывали.
– Что подразумевается под меценатством, то же самое, что мы называем благотворительностью и спонсорством или нечто иное? Меценатами могут называться только те люди, которые жертвуют значительные суммы, или евангельскую «лепту вдовицы» тоже можно назвать меценатством? Любой ли человек может стать меценатом или благотворителем?
Сейчас меценатами принято называть всех благотворителей, или спонсоров, выражаясь современным языком. Но это не совсем верно. Когда-то в Древнем Риме жил богатый и знатный сенатор по имени Гай Цильний Меценат. Он увлекался поэзией и покровительствовал поэтам. С тех пор всех, кто покровительствует искусству, независимо от места и времени проживания, принято называть меценатами. И вновь самые яркие примеры – в истории России и в купеческой среде. Это и Павел Михайлович Третьяков, подаривший стране картинную галерею. Это и Алексей Александрович Бахрушин, создавший и передавший безвозмездно городу театральный музей. Это и Константин Сергеевич Алексеев, известный нам под псевдонимом Станиславский – создатель Московского Художественного театра. И помогавший этому театру Савва Тимофеевич Морозов. И другой Савва, также московский купец (Савва Иванович Мамонтов), создавший в Москве Оперный театр, а в своём имении Абрамцево, близ Сергиева Посада – прекрасную творческую мастерскую для художников и скульпторов. Такие живописные шедевры, как “Аленушка”, “Богатыри”, “Девочка с персиками” были написаны именно в Абрамцево. А на железнодорожном вокзале Сергиева Посада стоит памятник Савве Ивановичу Мамонтову как одному из строителей Ярославской железной дороги.
– Как Вы думаете, есть ли разница, как относились к богатству наши предки, и как относятся люди сейчас, или человеческие страсти всегда одни и те же? Христос в Евангелии говорит о богатом юноше, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Божие. Господь посоветовал ему раздать имение нищим и следовать за Ним, юноша не смог этого сделать. Но ведь и сейчас никто не раздает всё свое состояние.
Богатые люди в Российской Империи считали естественным и необходимым для себя позаботиться об обездоленных. Государство создавало для этого все условия, не нужно было проходить целый ряд бюрократических препон, достаточно было заявления в Госдуму о назначении и сумме благотворительного пожертвования. В Царской России практически не было казенных, то есть государственных детских приютов, богаделен, начальных и ремесленных училищ, а также больниц. Все они создавались и успешно действовали на частные, в основном купеческие пожертвования. До сих пор в российских городах стоят прекрасные старинные здания, в которых размещаются банки и солидные учреждения. На них почти никогда нет табличек, и нам неведомо их изначальное предназначение. А ведь это были богадельни, детские приюты и дома бесплатных квартир, построенные когда-то на купеческие средства. Строили на века. И не для себя, а для своих нуждающихся соотечественников. Это при том, что собственные семьи были, как правило, очень большими. Музей предпринимателей, благотворителей и меценатов в Москве расположен в особняке 1903 года постройки, который принадлежал купцу Ивану Григорьевичу Простякову. Сам он проживал с супругой Маврой Захаровной и 23-мя (!) родными детьми в соседнем особняке, а этот Иван Григорьевич отдал под начальную школу для мальчиков из бедных семей. На первом этаже проживали учителя, которым купец Простяков самолично выплачивал жалованье, а на втором этаже обучались мальчики, обеспеченные благодаря Простякову учебниками, формой и горячим питанием. На этой (Донской) и соседних улицах располагался целый ряд богаделен, а неподалёку в 1904 году на деньги купца Викулы Елисеевича Морозова была выстроена детская больница. Она функционирует до сих пор, и даже в советское время именовалась в народе не иначе как Морозовская. И это лишь маленький краешек массивной громады, именуемой благотворительностью.
– Что движет меценатом? Зачем он помогает? Это желание славы, или традиция, или желание оставить после себя добрую память в будущих поколениях? А может быть человек таким образом хочет искупить свои грехи и спасти свою душу?
Что купцы желали получить за это? В чем была их корысть, если она была и если здесь вообще применимо это слово? Ими двигала, как уже было сказано, глубокая Русская Вера, Христианская любовь к ближнему своему и стремление подготовиться к жизни вечной, дать добрый ответ, когда предстанут пред Господом. Да, поначалу многие искали регалий в виде наград и возможности перехода во дворянство. Но к концу позапрошлого столетия в купеческой среде намечается тенденция, при которой отказываются от перехода во дворянство, высоко и достойно неся звание Русского Купца, промышленника, благотворителя, мецената и ктитора. О чем все-таки просили благотворители тех, кому оказывали помощь? Лишь об одном – о молитвах! За себя и сродников, ещё здравствующих и уже усопших. Недаром строительство многих благотворительных заведений осуществлялось на помин души родителей, супругов или иных сродников дарителя.
– Есть ли разница покровительствовать науке, искусству, детским домам, например, или же помогать храмам и монастырям?
Тут мы и подходим к теме ктиторства. Ктитор – это благотворитель, возводящий на свои средства храмы Божии, жертвующий на их внутреннее убранство, облачения священно и церковнослужителей, иконы, клирос, украшение к праздникам и прочие нужды. Иной раз так называли старост храмов. Зачастую ими были купцы, эти храмы и построившие.
Так можно назвать и монастырских благотворителей, трудами и пожертвованиями которых, многие общины становились обителями, а также возрождались и достигали расцвета пришедшие в упадок старинные и древние монастыри. И, согласно Писанию, не оскудевала “рука дающего”. Когда однажды насельницы одного из женских монастырей повинились перед своим ктитором, богатым купцом, что совсем его разорили, он попросил их больше не говорить ему ничего подобного, так как, чем больше он им помогает, тем лучше идут его дела. И вновь только одна просьба – молиться за себя и сродников.
– Да, сейчас у людей какое-то странное, перевернутое сознание. Они не сами помогают, а буквально требуют от монастырей материальной помощи. И сильно обижаются, если такой помощи не получают. Начинают плохо отзываться о монастыре и о Православной Церкви вообще.
В «Отечнике» рассказывается об одном монахе, у которого был брат мирянин, очень бедный. Монах помогал ему, чем мог, но брат его беднел еще больше. Тогда монах пошел к одному старцу и спросил, почему так происходит. Старец посоветовал ему больше ничего не давать брату, но пусть брат начнет помогать монаху, а то, что брат будет приносить, раздавать нищим и нуждающимся. Когда брат его в первый раз принес несколько овощей со своего огорода, то монах отдал их старцам и просил молиться за брата. В следующий раз брат принес больше, в следующий еще больше. И так вскоре дела его наладились, и он стал иметь достаток во всем. Монах спросил его однажды, не имеет ли он нужды в нескольких хлебах, а тот ответил, что прежде имущество монаха как огонь входило в его дом и пожирало его, а теперь, когда он сам стал помогать монаху, то имеет достаток во всем, и Бог благословил его. А старец сказал, что брату было полезно от трудов своих творить милостыню, чтобы за него молились святые мужи. Таким образом и умножалось его имение.
То есть получается, что помогать монахам – это хорошо и полезно для мирских людей, им за это воздастся сторицей и в этой жизни и, несомненно, в будущей? А мы сейчас нередко видим отношение к монастырям несколько потребительское. Рассуждают так: раз вы духовные, значит должны быть добрыми, неравнодушными, поэтому вы обязаны помогать всем, кто обращается за помощью. И речь ведь идет именно о материальной помощи: деньгами, вещами, продуктами, в основном, деньгами. А ведь монастырь – это не благотворительный фонд, он не получает финансирования ни от государства, ни от Церкви. А просьб о помощи поступает море. Люди как-то забывают или не понимают назначения монастырей. В монастырях прежде всего молятся. Монастыри оказывают помощь прежде всего духовную, молитвенную. И это для мира важно. Хотя, конечно, монастыри всегда помогали по возможности нуждающимся, воспитывали детей-сирот, ухаживали за стариками, помогали людям во время войн и голода.
Скажите, пожалуйста, Анна, что Вы об этом думаете.
Молитва – это самое важное и нужное, что мы можем получить в ответ на наши любовь и заботу. Как странно слышать, что сейчас многие стремятся не помогать монастырям в меру своих сил, а напротив, просят, и даже требуют от монастырей помощи для себя, явно путая обитель (которая обычно нуждается сама) с благотворительным фондом или богатым частным лицом. Монастырь может помочь мирянину лишь молитвой. Но она всегда настолько сильна, что даёт в итоге все просимое. Лишь бы это было во благо просителям и ближним его.
Беседа подготовлена пресс-службой монастыря
