Как старец Феофил с бычком подружился
Родился батюшка Феофил в 1788 году в семье приходского священника в городе Киеве. При крещении назвали его Фомой. Родителей своих святой старец совсем не помнил, так как вскоре после его рождения они умерли. Родственников, которые смогли бы взять сироту, не нашлось. И тогда добрые люди отвезли маленького Фомушку на воспитание в мужской монастырь.
Там и провел он свои детские и юношеские годы. Освоил многие ремесла, научился столярному и плотницкому делу. Кроме того монахи научили Фомушку читать и писать. Со временем в этом же самом монастыре он принял монашеский постриг с именем Феофил.
Долгие годы подвизался монах Феофил в этом монастыре, верой и правдой служа Богу и людям. В обители той он и состарился в монашеских трудах и молитвах.
Старца Феофила весьма любили киевляне за простоту и милосердие, за очень внимательное и доброе отношение к людям. К нему постоянно приходило множество народа за наставлением и духовным советом, за утешением. Никого не отпускал от себя Батюшка, не выслушав; всех принимал он в своей келейке, давая каждому мудрые духовные наставления.
Как-то раз старца приехал навестить один киевский мясник по имени Иван Катков. Исповедавшись и получив духовные наставления, Иван стал рассказывать старцу о своих делах, а в конце беседы упомянул о приобретенном им молодом бычке:
– Купил я, батюшка, бычка смирного, спокойного. И так он мне понравился, что думал уж его в своем стаде оставить. Да вот прошло немного времени, и бычок сильно изменился, теперь я не знаю, что с ним и делать. На всех с рогами лезет, всех норовит боднуть или лягнуть. Мяснику моему Егорычу – здоровый, знаете ли, батюшка, мужичища – так вчера наподдал, что тот саженей пятнадцать летел, словно птица. Хорош в стог соломы угодил, а так бы точно зашибся. Теперь хочу вот зарезать бычка, да только жалко. Что мне делать с ним посоветуйте, батюшка?
– А ты мне его подари, – ответил отец Феофил.
– Вам? Только зачем монаху бычок? Батюшка, да к нему и подступить нельзя! Он столько людей напугал, а некоторых даже покалечил слегка, наставив синяков да шишек. Вот какой у меня сердитый бычок приключился.
– Да, действительно, довольно грозный, – ответил иеромонах. – Но ты пойди к нему и скажи: «Эй, бычок! Отныне ты не мой, а отца Феофила. Собирайся к нему на жительство».
Мясник весьма удивился словам батюшки. В душе своей он продолжал думать: «Ну зачем монаху бычок? Куда батюшка его денет, где будет держать, как пасти? Да и уход за бычком какой-никакой, а нужен».
Но поступил мясник все-таки именно так, как велел ему пожилой иеромонах. Вернувшись домой, пошел Иван к бычку и повторил сказанные старцем слова. Сказал и сам удивился – бычок тут же изменился, сделался кротким, как ягненок, совсем перестал бодаться, стал ласкать и лизать руки мяснику, как бы благодаря бывшего своего хозяина за правильное решение.
Получив на следующий день бычка, старец охнул от радости, увидев великана, ведь в этом малыше было не менее тысячи килограммов живого веса.
– Ну и бычочичек! – удивленно воскликнул старец. – Вот огромный какой!
Долго не раздумывал старец, как ему поступить с рогатым другом, ведь он заранее, Духом Святым знал, что ему делать. Старый иеромонах соорудил небольшую телегу, сзади которой устроил будку, крытую парусиной, и стал ездить на бычке по Киеву. Старец всегда сидел спиной к бычку, стоя на коленях и облокотившись на маленький аналойчик, похожий на трибунку, и читал вслух наизусть Псалтирь.
Но самое удивительное состояло в том, что на бычке были только упряжь да ярмо, а вожжи отсутствовали (в ездовом комплекте просто их не было). Блаженный старец отдавал мысленно скаковому своему бычку команды, куда надо ехать, – не дергая за вожжи, без звука и шумных возгласов типа «тпру-у» или «но-о». и удивительно, но он никогда при езде не поворачивался к бычку лицом, а тот, тем не менее, всегда сам знал, куда батюшке надо ехать: в Киево-Печерскую Лавру, в Китаеву пустынь или в какое другое место.
И такой, говорят, был бычок умница, что ямки с канавками да рытвинками объезжал, на булыжники и другие препятствия не наступал, лужицы медленно проходил. А все для того, чтобы только не потрясло и не обрызгало родного блаженного старца.
Очень любил своего нового хозяина бычок и всегда, когда находился без упряжи, то есть не был запряженным в телегу, старался повсюду следовать за старцем. Неоднократно бычок делал попытки прорвался к нему в келью, в братский монастырский корпус (видимо, очень хотелось ему посмотреть, как любимый батюшка живет, а, возможно, мечтал прилечь рядышком). Топтался он возле трапезной, пытаясь туда проскочить незамеченным, караулил батюшку у домов киевлян, куда старец шел иногда на исполнение требы или просто погостить. Ну, в общем, повсюду бычочек пытался проникнуть, лишь побыть с дорогим батюшкой своим рядом.
Киевляне и монахи вовсе не боялись бычка, потому, что он никогда никого ни разу не обидел. При этом бывал он подчас весьма настойчив и упрям, как ослик, не уходя никуда от того места, где находился старец.
А однажды бычок мордой вломился через окно в келью к настоятелю Киево-Печерской лавры митрополиту Филарету. Какой невиданный конфуз, какая неслыханная бычья дерзость, какое нахальство!
А бычок-то ведь и не думал кого-либо оскорбить, он был чрезвычайно добрый, никого никогда не бодал, просто он от всей души любил святого старца и хотел быть с ним всегда-всегда рядом.
Однако митрополит Филарет почему-то этого не понял, и блаженный старец Феофил с бычком попали у него в немилость. А тут еще злые люди оговорили батюшку за неуставную езду задом наперед на гужевом транспорте, все – одно к одному.
И забрали у батюшки бычка, отвели его в лаврское стадо на перевоспитание. Старцу же строго-настрого запретили даже подходить близко к стаду или бывать в тех местах, где был монастырский коровник с пастбищем.
С того дня, как бычка отобрали и поместили в монастырское стадо, стали замечать монахи скотники, что начали у них болеть коровки. Буренки перестали почему-то кушать сочную траву и гулять по лужайкам и больше не давали монахам в изобилии молока на трапезу.
Тогда были срочно приглашены несколько опытных ветеринаров, светил столичных. Сначала думали ученые Айболиты, что началась какая-то ужасная эпидемия, однако, внимательно осмотрев коровок и бычков, ничего такого они не обнаружили. Все животные на докторский взгляд были здоровыми. Только удивительный факт – все они болели. Так и уехали ученые светила, недоумевая, что же с этими коровками случилось.
Девать им было некуда, доложили о странной коровьей немощи настоятелю монастыря митрополиту Филарету. Владыка, в свою очередь, спросил у заведующего лаврским хозяйством, то есть эконома: «С какого именно дня начали болеть коровки и бычки в монастырском стаде?» Эконом подумал и ответил: «Владыка, коровки стали болеть с того самого дня, когда отобрали бычка у старца Феофила». «Вот оно как!» – воскликнул удивленный владыка и приказал немедленно вернуть бычка старцу.
И дивно дело – как только монахи выполнили повеление настоятеля, все животные в стаде чудным образом пошли на поправку. Они стали кушать травку, гулять по лужайкам и в изобилии давать молоко на трапезу монастырским насельникам.
А блаженный Феофил на радостях о вернувшемся верном друге покрасил бычку золотой краской рога и, положив ему на голову цветочный венок, снова стал разъезжать на своей телеге по Киеву задом наперед, читая Псалтирь наизусть и катая окрестных детишек.
Так вот они дружно жили, не тужили, никогда не унывали, никого не задевали, никого не обижали, Псалтирь читали, детишек катали, хлеб и травку жевали и вам, родные мои, привет с поклоном передавали, что я с удовольствием и исполняю.
И прошу вас, родные мои юные христиане, не забывать дивного старца Феофила и всегда молиться ему о помощи в любых житейских обстоятельствах.
Святой угодник Божий дивный старец Феофил, моли Бога о нас!
