Какой бы жизнью мы ни жили, требуется терпение

У меня в детстве была тетя, которая была крайне раздражительной. В истерике она хватала меня за волосы и била, а я ничего не говорила и терпела, не открывая рта, потому что я относилась к ней с почтением.

Как-то раз в дом моей тети пришел один гость с Крита. Когда он увидел, что она набросилась на меня, то поднялся с места, снял сапоги и замахнулся на нее, чтобы защитить сироту. Я же не хотела с ней спорить, возражать или пререкаться с нею, так я была воспитана. Так меня научили мои покойные родители, когда я была еще маленьким ребенком.

Тетя потом звала меня за стол: «Иди поешь», — но я отвечала: «Если не перестанешь сквернословить и призывать имя сатаны, я не буду есть, останусь голодной». Мой отказ от еды пробуждал в ней угрызения совести, и в какой-то момент она перестала сквернословить. Незадолго до смерти она даже сподобилась исповедаться и причаститься Святых Таин. Таким образом, этим строгим постом я помогла ей отсечь свои дурные наклонности и страсти.

Каждая сестра пусть занимается своим послушанием, а не смотрит по сторонам. К старшим сестрам должно относится с большим уважением, ибо они понесли в монастыре большой труд, как телесный, так и духовный. Вот это все, что вы видите, они носили на своих спинах; копали и таскали своими руками. Только я ничего не сделала. Поэтому к ним нужно проявлять уважение.

Мы были как-то в одном монастыре и видели там, что, когда из храма выходили старшие сестры, более молодые подходили к ним и целовали их рясы. Так много благоговения у них было. Посему нужно глубокое благоговение, большая любовь и кротость. Также к больным сестрам подобает относиться с большой любовью. Вообще, насколько можем, будем более ласковыми и любвеобильными, и тогда мы сможем перенести любые трудности и невзгоды, которые нам встречаются.

Всякую сестру, которая будет творить послушание, я от всего сердца прощаю и отпускаю от всех ее грехов. Пусть Бог удостоит вас стать жилищем Пресвятого Духа, стать избранными Его сосудами. Еще раз хочу подчеркнуть, что для нас крайне важно держаться хороших манер, хорошего поведения, быть вежливыми. Как бы сильно в нас не закипел гнев, не будем ничего говорить — как тот отец, что извергал кровь изо рта, чтобы не оскорбить своего брата и не сказать ему плохих слов*. А если гнев все же превозмогает нас, выйдем ненадолго на улицу, чтобы успокоиться. Лучше уступить, чем ругаться.

Когда у нас есть вера, когда мы исполняем волю Божию, творим молитву и не позволяем нашему времени проходить бесцельно и беспорядочно, тогда мы найдем время помолиться и за сестру, которая испытывает трудности. Поэтому молитва, молитва и еще раз молитва. О, если бы мы почувствовали, как близок к нам Христос! Мы должны ощущать в своем сердце Христа, увидеть образ Божий в себе, увидеть благодать Божию в нашей душе.

Творите Иисусову молитву, и все помыслы и искушения уйдут от вас. Нашептывайте «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», и тогда вы заметите, как действует в вас великая сила Господня. Вы увидите, как бесы будут ухищряться все перевернуть вокруг нас, но мы останемся безмятежны, потому что творим про себя Иисусову молитву «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Вот так. Небесные таинства и духовные созерцания будут посещать вашу душу. Все будет казаться вам словно золотым. Листья на деревьях станут для вас не зелеными, а золотыми и сверкающими, как бриллианты. И когда вы навыкнете к Иисусовой молитве, Бог с утра до вечера будет сподоблять вас духовных состояний и созерцаний.

Когда человек затворяется у себя в келье, в ней он предается молитве и поучению в божественном. К нему приходит плач, покаяние, ему отверзается дверь созерцания. Все это будет происходить с нами тогда, когда мы полюбим свою келью.

А для мирян келья — это их дом. Когда они ходят то туда, то сюда, они не получат столько пользы, сколько в своем собственном доме. Пусть заканчивают рабочий день и потом сразу возвращаются домой, чтобы там заниматься своими духовными обязанностями. Так в их душе будет сохраняться мир. Поэтому святые отцы ублажают пребывание в келье. Когда человек закрывается в своей келейке и совершает там должное — все то, что хочет от него Бог, — тогда он преуспевает в духовной жизни. Сотворим в нашей келье молитву, сделаем поклоны, подведем итог прожитого дня. Подумаем, кого мы опечалили, кого огорчили, где повели себя хорошо или плохо. Запишем все это и откроем потом на исповеди. Потому что лукавый весь день ведет с нами брань, искушает нас то с одной, то с другой стороны или подталкивает нас к тому, чтобы мы гневались, повышали голос, пускались в разговоры и уклонялись от воли Божией. Следовательно, чтобы не развилось сосложение с каким-то помыслом внутри нас, чтобы в нас не осталось ничего греховного, ночью в конце келейного бдения нам необходимо собраться с мыслями и припомнить, как мы вели себя днем.

Поэтому закройся в своей келье и молись, делай поклоны, поучайся в Законе Божием, занимайся всем тем, что угодно Богу. Когда мы станем следовать такой тактике, мы обретем в своих душах такой мир и покой, что просто не будем знать, какие благодарения воссылать Богу. Вот какое душевное отдохновение обретается в келье!

А если шататься по сторонам, переходить с одного места на другое и делать неугодное Богу, то это принесет в нашу душу беспорядок, всегда будет порождать укоры совести, и день будет проходить безотрадно.

Но когда мы следуем своему молитвенному правилу и распорядку дня — в монастыре ли мы, или дома, — мы будем рассуждать так: «Сейчас это время отведено для молитвы, справлю вечерню, почитаю молебен Божией Матери, выполню свои духовные обязанности». Поступая так, мы будем ощущать в своей душе утешение, ибо мы порадовали Бога.

Чтобы достичь всего этого, человек должен быть очень внимателен к себе, чтобы у него была расписана каждая минута. Человек смотрит на часы и говорит: «Так, это время отведено у меня для такого-то дела, это время — для молитвы, это время — для рукоделия, это — время для того,  чтобы заняться тем-то». Потому как если мы слоняемся без дела, диаволу легко пленить нас, после чего он гоняет нас туда-сюда и приговаривает: «Садись-ка вот там» — и мы садимся. «Сделай то-то» — и мы делаем. То есть он наущает нас делать все то, что неугодно Богу, чтобы мы огорчали нашего Господа.

Это крайне важно, чтобы человек каждую минуту и каждый час заботился о том, чтобы трудиться по воле Божией и придерживаться благого чина. Такой будет видеть Бога в своей душе. Так живут настоящие христиане. И какой бы мирской славой и честью они не были облечены, они мгновенно готовы все оставить и покинуть эту жизнь.

С нами останется только то, что сделано по воле Божией. Этим мы готовим свой «духовный багаж», готовим свои «чемоданы», и когда приходит час смерти, мы уже во всем готовы; мы покидаем этот мир и идем ко Христу. Кто достигнет такого устроения, пойдет в рай. Потщимся же ради нашего спасения делать все, что можем, подвизаться, насколько позволяют силы. Ведь вопрос спасения души — это не есть что-то второстепенное, это самое главное, и кому удастся спастись, тот отправится в рай.

Святой Григорий Палама, его отец и вся семья были редчайшими, выдающимися людьми. Они являют нам яркий пример того, как трудиться над своим спасением и как хранить свои уста, как хранить свои ум и дущу. Они тоже были обычными смертными. И хотя они жили во дворцах и в роскоши, будучи знатными вельможами, они носили весьма ветхую и неброскую одежду. Они непрестанно творили Иисусову молитву.

Многие в царском дворце удивлялись поведению отца святого Григория Паламы, потому что от многой Иисусовой молитвы он казался отстраненным от жизни, хотя в действительности он добился сердечного единения с Богом. Люди говорили: «Как царь назначил этого разиню, чтобы он управлял нами и распоряжался всей царской казной?»

Подумайте только, какой небесный образ мыслей был у родных святого Григория Паламы, какой страх Божий был в их душе, какая любовь Христова и как они осознавали важность своего спасения! Сегодня мы теплохладны и весьма поверхностно думаем о своем спасении. Мы не углубляемся в то, что нам предстоит встретить и что предстоит увидеть нашим глазам в будущем веке. Проходит время, проходят часы, проходят дни, время бежит, а мы нисколько не стремимся к небесному. Если душа человека не усладится Божественной благодатью, она не может подвизаться так же ревностно, как и тот, кто уже испытал божественное услаждение. Посему от нас требуется борьба.

Станем же подвизаться и соделаем своим заступником святого Григория Паламу; будем молиться ему по четкам, потому что он имеет большое дерзновение перед Христом.

Послушание — это величайшее дарование человеку. Потеряв послушание, Адам потерял рай и славу Божию, так же, как и диавол и подобные ему. Для монаха прочие подвиги не имеют такой ценности, как послушание. Монах, который не хранит послушания, делает что-либо без благословения, не говорит «буди благословенно и «простите», — это не монах.

Что мы читаем в патериках? Когда святые отцы хотели попить воды, даже на это они испрашивали благословение у своих старцев. Итак, «буди благословенно» и «простите» — вот наше покаяние. Диавол боится и трепещет этих слов, потому что сам он не может сказать «буди благословенно».

Когда между вами происходит разногласие, пусть каждая сестра сразу спросит себя: «Постой-ка, а разве сама я бесстрастна? Разве у меня нет своих собственных страстей, нет своих немощей? Почему же я считаю, что я права и сужу ближнего, не прощаю его, не сочувствую ему?» Помышляя так, мы сразу же избавляемся от искушения.

Нужно сочувствовать и соболезновать друг другу. И, как я вам уже говорила, когда у человека в душе есть благодать Божия, ощущение милосердия Божия и любви к ближнему сокрушит даже окаменевшее сердце. Никто не может устоять перед этой благодатью. Человек может многое пережить — Божественное пламенение, любовь, Божественный эрос, однако богатство милосердия Божия сокрушит сердце любого.

Бог лишь по Своему великому милосердию и по Своей бескрайней любви терпит нас, грешных. Вы только подумайте, что происходит в миру, что мы слышим и что нам рассказывают приходящие к нам или что мы сами видим порой на улице. Какие мерзости! Подумаем теперь о Боге — Он видит все это, слышит, наблюдает, и все же Он милосердствует к нам, любит нас, соболезнует нам и становится послушным даже до смерти, смерти крестной (Флп. 2, 8). Поэтому мы тоже должны соболезновать ближнему.

Каждый человек должен возделывать свой внутренний мир, взращивать его, делать свой характер мягким, как ватка. Между нами «слово да будет медоточиво, а рука касается сестры словно перышком...» — это сказал святой Нектарий! Каждому человеку хочется любви, и если мы хотим, чтобы нас уважали и говорили с нами с любовью, то и мы должны вести себя так же.

Будем внимательны к передаче чужих слов. Когда кто-то слушает чей-то разговор и пересказывает его в том виде, как это ему представляется, то это является грехом и требует очень строгого наказания. Такой передает слова ближнему по образу своего внутреннего беспорядочного и помраченного мира, так, как он сам понимает это своим разумом, своими понятиями, по своему устроению и характеру, а потом идет и в таком искаженном виде передает это ближнему. Трудно даже выразить, насколько это большой грех. За него требуется отлучение от Святого Причастия, ибо такие поступки разорили многие великие монастыри и Лавры.

Жил некогда один монах, который видел, как ему то́ показалось, что другой брат рано утром ворует с огорода смоквы и ест их. Монах пошел к игумену и донес, что такой-то брат тайно ест смоквы, и поэтому он не должен причащаться. Старец позвал этого брата и спрашивает его: «Что ты натворил сегодня?» — «Где, геронда?» — «Что ты делал сегодня в огороде?» Брат отвечает: «Геронда, сегодня меня не было в огороде. По поручению эконома я весь день был в миру по делам». Игумен выяснил правду и разрешил ему причащаться.

Видите, как ошибается зрение? Видите, как ошибается слух? Видите, какие козни устраивает нам помысел? Все эти вещи неприемлемы перед Богом. Подумайте, с кем наша брань и с какими бесами мы ведем борьбу! Лично я, когда слышу о бесах, меня охватывает дрожь. И не только я, но и все духовные люди боялись бесов, когда сталкивались с ними.

Так, святого Марка Афинского при восхождении его души к Богу демоны задержали на один час. И преподобному Макарию Египетскому, когда его душа восходила к небу, бесы говорили, что он блажен, но он им отвечал: «Буду блаженным только тогда, когда достигну своего назначения». Так и мы имеем дело с диаволом, который будет выставлять наши грехи перед Ангелами и Архангелами.

Сейчас мы воспринимаем это поверхностно, но, когда придет час смерти и мы будем восходить по лестнице мытарств, тогда вострепещем. О, как же внимательно нам нужно жить в нашей монашеской общине, да и не только нам, но и мирянам в миру! Нам следовало бы иметь хоть немного страха Божия в душе, ибо в Священном Писании сказано: «Прокляты те, которые делают дело Господне с небрежением» (ср. Иер. 31, 10).

Когда в нас есть страх Божий, когда мы имеем память вечных мук и поучаемся в этом умном созерцании, тогда мы станем более собраны, более сдержаны, не будем парить умом и осуждать друг друга. Когда нам приходит помысел осуждения на сестру, потщимся немедленно отразить его. Это как если бы у нас в комнате лежали гнилые лимоны и апельсины, а мы спрашивали бы: «Чем же это так неприятно пахнет?» — и не могли выдерживать этого запаха. В этом случае необходимо провести генеральную уборку, перебрать все фрукты и выбросить испорченные. Так и с вопросом нашего спасения, которое отнюдь не малое дело, не будем относиться к нему легкомысленно.

Давайте хоть немного размышлять о муках, ожидающих грешников в аду, о которых мы совершенно не думаем, ибо если бы мы думали о них, то были бы очень внимательны в отношении клеветы и пересудов. Например, мы услышали что-то нехорошее о ближнем. Спросим себя: «Постой-ка, а, может, это я не так расслышала? А, может, это неправда? А, может, я не так поняла? А, может быть, это моя гордыня и эгоизм, которые побуждают меня следить за всем происходящим вокруг меня? Верно, все это от моей гордыни; я не боролась с ней, не попрала своего “я”, и поэтому эти страсти так действуют во мне».

Внутри нас находятся зародыши всех страстей. И вот, посмотрите: когда мы не молимся, как должно, и не внимаем себе, тогда в нас сразу начинают прозябать гордыня и прочие страсти, и мы начинаем совершать разные неподобающие вещи. Это большой грех, и мы будем отвечать перед Богом за свои поступки. Все это бес каждый день записывает в своих рукописях, потом поставляет их на свою спину, несет к сатане и говорит: «Вот, бери! Это грехи такого-то и такой-то».

Насколько же важно для нас спасение нашей души! Существует вечный ад и вечный рай. Вечный ад! Вот, я вижу его, вижу, какой там скрежет зубовный. Я весь день созерцаю ад, плачу и спрашиваю себя: «Почему ты плачешь?» — Потому что я не хочу, чтобы мы оказались в оном вечном огне, в оном ледяном озере вместе с червем неусыпающим! Поэтому нам так необходимо иметь хотя бы немного памяти смертной.

Сейчас Великий пост, и я желаю всем нам провести этот период мирно и очень духовно. Как вы знаете, святые отцы молчание ставили выше воздержания в пище и аскезы, все свое внимание устремляя на то, как побороть свои страсти. На исповеди они говорили духовнику так: «Во мне укрепилась такая-то страсть, восстала такая-то брань; эгоизм, это яростное чудовище, борет меня, и я не могу его победить; меня борет ревность, зависть, осуждение, подозрительность, ропот. Геронда, что же мне делать с этими бесами, как их победить? Каким способом мне вести брань с этими демонами, которые ополчаются на меня?»

Исповедуемся ли мы подобным образом? А ведь это самое важное, о чем мы должны говорить на исповеди. Или мы поступаем так, как тот, кто пошел однажды к духовнику и сказал: «Геронда, такой-то мне сделал то-то и то-то». И когда он все рассказал, духовник сказал ему встать на колени, чтобы прочитать над ним разрешительную молитву. Но вместо того, чтобы в разрешительной молитве упомянуть его имя, он назвал имя того человека, которого исповедуемый осуждал. Тот удивился: «Почему, отче, ты назвал это имя?» — «Потому что я его исповедовал сегодня. Ты же не сказал ни одного своего греха, не принес покаяние...»

Нужно снисхождение. Нужно терпение. Какой бы жизнью мы ни жили, требуется терпение. Без терпения нет спасения (ср. Мф. 24, 13). По этой-то причине в наши времена браки так часто распадаются. Пары разводятся, потому что ни муж не терпит жену, ни жена мужа, и так каждый день разводы. Браку конец.

Нечто подобное происходит сегодня и в монашестве. Оно поверхностное. Хоть мы и монахи последних времен, но по крайней мере постараемся хранить молитву, будем понуждать себя к тому, чтобы Иисусова молитва не сходила с наших уст.

Когда мы заняты каком-то рукоделием, разве это происходит без труда? Когда мы, например, варим еду, разве мы не стоим над ней часами, пока она не приготовится? Разве мы не прикладываем усилие, не утомляемся? Разве нам не требуется полчаса или три четверти часа, чтобы поесть? Болят ли наши челюсти от того, что мы жуем? Разве все эти вещи не забирают у нас время? Конечно, забирают, но мы делаем их, потому что хотим поесть. Аналогично будем понуждать себя и к молитве, которая есть пища для души. Будем говорить себе: «Сейчас время молитвы, сейчас заставлю саму себя сделать то, что должно. Встану на колени и скажу: “Христе мой, ради любви Твоей, разреши мне сказать Тебе несколько слов. Не позволю себе уснуть, не помолившись, чтобы не уйти без молитвы из жизни сей”». И увидите, как благодать Божия сразу приосенит дущу.

Но, к сожалению, мы оставляем все это в стороне и следим за тем, что делает то одна сестра, то другая. Каждая сестра пусть следит за своим послушанием. Выходя утром на послушание, надеваем свой фартучек, осеняем себя крестным знамением и говорим: «Христе мой, сегодня я буду служить Ангелам и Архангелам». Всем нам необходимо развивать в себе эту ревность к добродетели, ибо ревность есть один из величайших даров Божиих.

Как человек трудится, так он и наполняет свой духовный багаж. Приходит час его смерти (его убивают на войне или внезапно он погибает от землетрясения), — он берет свои чемоданы и приносит их полными к Богу. Но если наши чемоданы пусты — у нас нет молитвы, нет хранения заповедей, нет поучения в Святом Писании, нет ровным словом ничего, то что мы тогда покажем Богу? Здесь мы гости, странники, поселенцы, и мы очень быстро покинем этот мир.

Не печально ли это — быть отлученными друг от друга в оном будущем веке, когда одна сестра окажется по левую сторону Христа, а другая по правую, и мы не будем все вместе, не будем едины? Ведь мы можем соделаться одним хором, одним ангельским чином, чтобы всем вместе воспевать Бога, славить Его, радоваться и веселиться!

Представьте себе, как это было бы хорошо!

Старица Макрина (Вассопулу), «Слова сердца», издание монастыря Филофей, Святая Гора Афон