О старообрядчестве
– Отец Михаил, к язычеству Вы относитесь плохо. А как Вы относитесь к буддизму, исламу. Каково Ваше отношение к старообрядчеству?
– Здесь нужно разделить научное изучение религий и религиозную практику. Ислам я мало изучал, с буддизмом знакомился глубже, особенно во время моего священнического служения в Юго-Восточной Азии. Если изучение религии является нравственно нейтральным, то участие в религиозной практике другой религии автоматически делает человека предателем своей веры, даже если он этого не понимает. Поэтому все, что касается религиозной сферы, требует очень осторожного отношения.
В каждой религии, если это не откровенно демонический культ, можно увидеть положительные стороны. Когда я много лет служил в Таиланде, то видел, как тайцы молятся буквально перед каждым делом. В этом с них можно взять пример, потому что у нас чаще, к сожалению, люди разделяют жизнь на религиозную и светскую сферы, а жизнь – она ведь едина в ее многообразии.
Мы можем увидеть в исламе, как религия объединяет своих последователей, у нас этого нет. Мы живем в многонациональном и многоконфессиональном мире, в многонациональной и многоконфессиональной стране. Поэтому нам необходимо вырабатывать в себе толерантное отношение к этому многообразию, сохраняя при этом твердость в верности своей вере. Это будет залогом мирного сосуществования без утраты своей религиозной и национальной идентичности.
Что касается старообрядчества, то речь идет о православных христианах, оказавшихся в расколе в силу исторических событий XVII века. Сейчас о старообрядчестве много пишут с разных позиций. Сегодня вообще очень сложный период в жизни Русской Православной Церкви. Время реформ и сохраняющаяся в России свобода слова приводят к тому, что в интернете мы можем увидеть противоположные точки зрения по многим актуальным процессам церковной жизни и особенностям их реформирования. При этом существует много тех, кто ненавидит Церковь; некоторые из них всемерно поддерживают тех, кто может, на их взгляд, нанести ощутимый урон ее авторитету. И вот в этих условиях многие обращают внимание на старообрядцев, оказавшихся в стороне от больших политических процессов.
У старообрядцев есть много интересного в плане личного благочестия. Например, перед чтением Священного Писания они всегда моют руки, прежде чем взять книгу. Когда делают земные поклоны, то у них есть специальные коврики, чтобы руки не касались грязного пола, чтобы грязными руками не молиться. Мы говорили со старообрядческим митрополитом Корнилием, он рассказал, что в быту старообрядцы живут, как и все остальные, но их отличает большая внутренняя собранность и дисциплина. Например, по телевизору они смотрят только полезные передачи, новости. Также относятся и к интернету. У них очень строгая дисциплина в храме, строгая одежда. Они не признают водки. Для них много значат семья, традиция. Это формирует исторически особый тип личности. Многие старообрядцы в разные периоды эмигрировали из России, в том числе в Северную и Южную Америку, в Австралию. Это надежные люди, у которых можно многому поучиться.
Тем более, что на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1971 года были сняты клятвы на старые обряды; в «Деянии Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года об отмене клятвы на старые обряды и на придерживающихся их», в частности, говорится: «Необоснованность суждений Соборов 1656 и 1667 годов о старых обрядах дониконовских времен, как о якобы содержащих еретический смысл, давала повод усматривать в клятвенных запретах и определениях этих Соборов осуждение старых обрядов самих по себе. Между тем из неоднократных разъяснений, сделанных авторитетными иерархами Русской Православной Церкви и ее Святейшим Синодом, вполне очевидно, что подлинная цель соборных прещений Соборов 1656, 1666 и 1667 гг. заключалась в противодействии тем вождям раскола, которые, осуждая исправленные при Патриархе Никоне книги, чины и обряды, проявили свое противление Церкви, порицая содержимые ею обряды и употребляя исключительно обряды старые (см. «Изъяснение» Святейшего Синода от 1886 г.). Наиболее просвещенные иерархи Русской Православной Церкви, предпринимавшие возможные действия для устранения препятствий к уврачеванию раскола, понимали, что средостение, возникшее в связи с клятвенными определениями Соборов 1656 и 1667 годов, должно быть устранено. В известном «Увещании Православной Кафолической Церкви», увидевшем свет в 1765 году, говорилось о признании православности старых обрядов и спасительности употребления их. <…>
Мы, составляющие Поместный Собор Русской Православной Церкви, равносильный по своему достоинству и значению Московскому Собору 1656 года и Большому Московскому Собору 1667 года, рассмотрев вопрос о наложенных этими Соборами клятвах с богословской, литургической, канонической и исторической сторон, торжественно определяем во славу Всесвятого имени Господа нашего Иисуса Христа:
Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23(10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им.
Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23(10) апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам и, в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы они ни изрекались.
Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие.
Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви любовию объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру.
Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделенной Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения».
Иеромонах Михаил (Чепель)
