Отец Владимир Хлынов в ссылках
В совершенно секретном докладе начальника Тюменского окружного отделения ГПУ Вальтера Мартыновича Ванда (Вальдшмидта) в партийные инстанции от 28 октября 1923 года говорилось: «В Августе месяце сего года в гор. Тобольске и его уезде объединилось до 14 церковных приходов и через протоиерея Хлынова, активного тихоновца, вошли в связь с освобожденным Патриархом Тихоном и последний им по их просьбе выслал своего Епископа, бывшего настоятеля Тюменского монастыря Иоанна Братолюбова. <…> Тобольский протоиерей Хлынов бывшим ГО [городским отделом] ГПУ арестован за нарушение порядка, при перенесении иконы в гор. Тобольск, и антисоветскую деятельность и предполагается к высылке из пределов Тюменской губернии».
Как видим, повод был выбран формальный («несоблюдение порядка»), как и практиковали чекисты.
В том же докладе Вальтер Ванд сообщал партийному руководству: «Необходимо констатировать факт, что растерявшееся в начале начавшегося раскола церкви реакционное духовенство в настоящее время начинает оправляться от удара и с освобождением Тихона — крепнуть. <…> Прогрессивное [обновленческое] духовенство <…> довольно заметно теряет почву под ногами, <…> не может сдержать позиции, занятой за первый год церковного раскола». В этом была немалая заслуга протоиерея Владимира Хлынова, но позиция «активного тихоновца» обошлась ему заключением в Соловецкий лагерь особого назначения.
Согласно письму отца Владимира в Политический Красный Крест, батюшка был осужден «постановлением Комиссии при НКВД от 14 декабря в 1923 года к ссылке в Соловецкий концлагерь на два года». По всей видимости, имелась в виду Особая комиссия по административным ссылкам при НКВД РСФСР, образованная по постановлению ВЦИК 10 августа 1922 года как новый вид политических репрессий: любого, заподозренного в контрреволюционных взглядах, Комиссия без суда и следствия могла высылать в дальние районы РСФСР и за ее пределы.
В 1920-х годах на Соловецком архипелаге складывалась будущая система ГУЛАГа. Там, где монахи учились свободе и любви, коммунисты устроили зверский концлагерь.
Соловки — кошмарная фантасмагория страны Советов. Здесь сочетались театральные вечера и обливания заключенных водой на морозе — заморозка заживо; художественная самодеятельность и скидывание с горы по высокой лестнице в 300 ступеней узника, привязанного к бревну, — вниз скатывалось уже совершенно изуродованное тело; издание научных журналов по истории и привязка заключенного к пню на болоте, где комары выпивали у него всю кровь.
Условия содержания: ярусность нар, наличие постельного белья и рабочей одежды, продолжительность работы в течение суток, состав и калорийность суточного пайка — на Соловках были аналогичны печально известному концлагерю Освенцим или еще хуже.
Отец Владимир попал в кошмар, где человеческое достоинство унижалось беспредельно, а из здоровых людей в скором времени делали инвалидов. При этом неустанно повторяя о необходимости арестантам измениться в лучшую сторону: быть честными, трудолюбивыми, бескорыстными — всю ложь «морального кодекса» строителя коммунизма. Одно из наименований дьявола — «обезьяна Бога». Такой «обезьяной христианства», подменой, болезненным суррогатом православной веры явилась и коммунистическая идеология, обещавшая освободить и возвысить человека и, лишив свободы духа, втоптавшая его в грязь.
В Соловецком концлагере протоиерей Владимир Хлынов пробыл в заключении чуть более двух лет: с декабря 1923 по начало января 1926 года. В то время духовенство в лагере было сконцентрировано в 6-й, так называемой «сторожевой» роте I отделения. Рота располагалась на территории бывшего монастыря и носила такое наименование, поскольку духовные лица выполняли порой некоторые важные для лагерников поручения начальства. Например, нередко священнослужители направлялись на выдачу посылок, что фактически гарантировало неприкосновенность передач, — разрешалась проблема воровства. Когда советская система еще не устоялась, она порой нуждалась в честных и порядочных работниках. При этом духовенство все равно постоянно подвергалось обструкции и унижениям со стороны управления лагерем и заключенных уголовников. С 1925 года 6-я рота практически полностью состояла из духовенства. Она располагалась в Святительском корпусе и больничных палатах, примыкавших к бывшей Филипповской церкви.
Отца Владимира должны были освободить 14 декабря 1925 года, но батюшку задержали. Тогда истосковавшаяся супруга подает прошение в организацию под названием: «Помощь политическим заключенным».
Заступничества «Помощи политическим заключенным» не потребовалось. В тот день, когда его супруга писала прошение, 7 января 1926 года, отец Владимир был освобожден.
К семье в Тобольск батюшка добрался в конце января 1926 года, надеясь на более или менее нормальную жизнь.
Однако отец Владимир Хлынов пробыл на свободе недолго. Не позднее середины апреля (вероятно, 16 числа) 1930 года батюшку арестовали по обвинению в антисоветской деятельности. Апрель–май 1930 года он провел в заключении в Тюменском исправительно-трудовом доме (исправдоме).
В мае 1930 года протоиерей Владимир Хлынов на год был приговорен на поселение Обдорск, место с суровым климатом на границе умеренного и субарктического поясов.
Отец Владимир отбыл год ссылки. Но освобождать его не торопились, как и после окончания тюремного срока на Соловках. Когда протоиерей Владимир Хлынов вернулся из ссылки (и вернулся ли), однозначно установить не удалось. Возможно, срок продлили еще на год.
К.Г. Капков, руководитель научно-исторического отдела Николо-Сольбинского монастыря
