Откуда взялись монахи
Что такое значит слово «монах»? Оно происходит от греческого слова «μόνος», что значит «один». «Монах» значит «живущий в одиночестве»; «монастырь», следовательно, «уединенное, отдельное жилище»; монашество – уединенное жительство. Это жительство имеет свои особенности, которыми отличается от обыкновенного, обычного для всех людей жительства, оно есть жительство «иное», а потому в русском языке образовалось для него наименование «иночества». Монах – по-русски «инок», т.е. «иной» человек, живущий «иным» образом жизни, нежели остальные люди. На чем же зиждется это иное жительство? Почему появились люди, которые захотели жить иначе, чем все?
И не является ли это иное жительство плодом своевольных человеческих измышлений, не основанных на евангельском учении?
Итак, откуда взялись монахи?
Великий, почти современный нам, наставник монашеской жизни и духовный писатель Преосвященный епископ Игнатий (Брянчанинов), основываясь на свидетельствах древних отцов подвижников, так говорит об этом:
«Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие спасение, и путь или жительство, доставляющие совершенство. Последние путь и жительство Господь назвал «последованием Себе», так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа, в жительстве по заповедям Божиим, и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей: следовательно, спасение предоставлено, и оно возможно, всем, при обязанностях и служения посреди мира, не противных Закону Божию.
К последованию же Господу некоторые были призваны Самим Господом, как Апостолы; но вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого, что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете.
«Аще кто хощет по Мне ити» (Мф. 16:24);
«Аще хощеши совершен быти» (Мф. 19:21);
«Аще кто грядет ко Мне» (Лук. 14:26);
так говорит Господь в начале учения о последовании Себе и о христианском совершенстве.
Принятие на себя жительства зависит от произвола, но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущих к совершенству, Господь изобразил так:
«Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет» (Мф. 16:24).
«Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф. 19:21); «взем крест» (Марк. 10:21).
«Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, сестр, еще же и душу свою, не может мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик. Иже не отречется всего своего имения, не может быти Мои ученик» (Лук. 14: 26–27, 33).
Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества; монашество в начале своем было не что иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству. Христиане многолюдной и богатой Александрии удалились в предместья города, по наставлению святого евангелиста Марка; то же самое наставление дает святой апостол Павел и всем христианам, желающим вступить в теснейшее общение с Богом.
«Вы бо есте, – говорит он, – церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог и тии будут Мне людие. Темже изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте их не прикасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2Кор. 6:16–18).
Святой Иоанн Лествичник относит это призвание именно к монахам (Лествица, слово 2, гл. 9)» (Еп. Игнатий. I том. О монашестве, стр. 466–467).
Все христиане призваны Господом быть монахами по духу, ибо все они увещеваются быть совершенными, якоже совершен Отец наш небесный (Мф. 5:48). Но не все принимали и принимают это увещание в полной мере, во всей силе слов Христовых. Многие считают для себя достаточным стремиться только к исполнению того минимума заповедей, который необходим для спасения; но есть люди, которые настолько отдаются горячей духовной ревности, что готовы от всего отказаться, все презреть ради последования Христу; эта пламенная ревность побуждает их отказаться даже от того, что позволительно христианам и не служит само по себе помехой к наследованию вечной жизни – они отрекаются от семейной жизни и от обладания имуществом.
Об этом так выразительно говорит великий наставник монашества преподобный Авва Дорофей, книга которого должна быть настольной у каждого монаха:
«Они не только сохранили заповеди, но и принесли Богу дары; и объясняю вам, как они это сделали. Заповеди Христовы даны всем христианам, и всякий христианин обязан исполнять их; они, так сказать, дань, должная царю. И кто, отрекающийся давать дани царю, избег бы наказания? Но есть в мире великие и знатные люди, которые не только дают дани царю, но и приносят ему и дары: таковые сподобляются великой чести, великих наград и достоинств. Так и отцы: они не только сохранили заповеди, но и принесли Богу дары. Дары же сии суть: девство и нестяжание. Это не заповеди, но дары; ибо нигде не сказано в Писании: не бери жены, не имей детей. Так же и Христос, говоря: продаждь имение твое (Мф. 19:21), не дал этим заповеди, но когда приступил к Нему законник и сказал: «учителю благий, что сотворив, живот вечный наследую», Христос отвечал: ты знаешь заповеди: не убий, не прелюбодействуй, не укради, не лжесвидетельствуй на ближнего своего и проч. Когда же тот сказал: «сия вся сохраних от юности моея», Господь присовокупил: «аще, хощеши совершен быти, продаждь имение твое, и даждь нищим» и проч. (Мф. 19:21). Он не сказал: продай имение твое, как бы повелевая, но советуя, ибо слова: «аще хощеши» не суть слова повелевающего, но советующего» (Поуч. I, стр. 28–29).
В первые времена, в эпоху гонений, все христиане горели высокой духовной ревностью, все были монахами по духу; поэтому в первые три века мы очень мало знаем о существовании монашества, как учреждения, отдельного от христианского общества; не было нужды отделяться ревнующим о совершенстве, ибо все ревновали быть совершенными. Но все же и в ту пору выделялись из общества христиан многие, проводившие уединенную подвижническую жизнь. Об этом свидетельствует преподобный Кассиан, который рассказывает, что первыми монахами были избранные ученики святого апостола и евангелиста Марка, бывшего первым епископом в Александрии Египетской. Они удалились в самые глухие пригородные места, где проводили особый возвышенный род жизни по правилам, которые составил им святой апостол и евангелист Марк.
Иудейский историк Филон, современный Апостолам, гражданин Александрии, также описывает жизнь неких ферапевтов, удалившихся в предместья Александрии, именно такой, какой изображена преподобным Кассианом жизнь первых александрийских монахов, и называет жилища их монастырями. Из описания Филона, правда, не видно, были ли ферапевты христианами, но описание Филона, как светского писателя поверхностно; притом многие в это время не отличали христианства от иудейства, считая его иудейской сектой.
Имеется факт, доказывающий, что и в Сирии монашество появилось уже во времена апостольские. Преподобномученица Евдокия, жившая в сирском городе Илиополе, в царствование римского императора Траяна, обращена в христианство преподобным Германом, настоятелем мужского монастыря, в котором было 70 иноков. Да и сама она, по принятии христианства, поступила в женский монастырь, в котором было 30 монахинь. Как известно, Траян быль императором с 96 г. по РХ.
Несмотря на сравнительную скудость сведений о монашестве в Апостольские времена, нет сомнений, что происхождение его относится именно к апостольским временам. Трудно даже себе представить, чтобы в те времена, когда так велика была духовная ревность, не было бы среди христиан таких лиц, которые бы последовали учению святого апостола Павла о высоком значении подвига девства, которое так пространно изложено им в 7-ой главе 1-го послания к Коринфянам.
Живым примером для таких девственников и девственниц первых времен христианства был Сам Господь Иисус Христос, Приснодева Пречистая Матерь Его, возлюбленный ученик его девственник апостол Иоанн Богослов и Сам апостол Павел. Вот каким высоким примерам следовало монашество, вот откуда оно зародилось, где его духовный исток.
Но все же в первые века христианства, в эпоху гонений, общий нравственный уровень жизни Христиан был настолько высок, что не было особых причин для ревнующих о подвижнической жизни слишком уединяться, порывая общение с христианским обществом. Можно сказать, что в первые три века все христиане были подвижниками, ибо быть тогда христианином, это значило обречь себя на подвиг страданий за имя Христово, который весьма часто оканчивался мученической смертью. Вот почему в те времена становились христианами действительно лучшие люди, «соль земли», по выражению Христа Спасителя.
Впоследствии с прекращением гонений положение изменилось. Когда в IV веке Христианство восторжествовало над язычеством и сделалось господствующим вероисповеданием, быть христианином стало выгодным для устройства своей жизненной карьеры, а потому христианскую веру во множестве стали принимать люди без должного христианского настроения, зачастую только формально, внешним образом, оставаясь в душе прежними язычниками. Вследствие этого, само собой понятно, общий уровень христианской жизни чрезвычайно понизился. Многие христиане были христианами только, по имени, а жили, как нечистые язычники; стали умножаться пороки и соблазны в христианском обществе. Вот тогда-то все ревновавшие об истинно христианской жизни, желавшие быть не только по имени, но и по духу христианами, начали уходить от мира, удалялись в пустыни, селились «в горах, вертепах и пропастях земных», только для того, чтобы там на свободе, без всякой помехи проводить строгую христианскую жизнь в подвигах непрестанной молитвы, поста и умерщвлении страстей грехолюбивой плоти.
Вот чем объясняется такой пышный расцвет монашеской жизни именно в IV веке, когда прекратились гонения и христианство стало господствующей верой в Римской Империи. С этого времени монашество принимает строго-организованные формы и начинает обособляться в особый институт, который руководствуется специальными правилами, составляющими так называемые монашеские уставы.
Так именно объясняет происхождение монашества преподобный Авва Дорофей: «Они поняли, – говорит он, – что, находясь в мире, не могут удобно совершать добродетелей и измыслили себе особенный образ жизни, особенный порядок провождения времени, особенный образ действования, словом – монашеское житие, и начали убегать от мира и жить в пустынях, подвизаясь в постах, во бдениях, спали на голой земле и терпели другое злострадание, совершенно отрекались от отечества и сродников, имений и приобретений, одним словом, распяли себя миру».
Итак, вот чем вызвано возникновение христианского подвижничества, или монашества!
Оно не было, чем-то совершенно новым, необычным, не сродным духу христианства и не вытекающим из его сущности, как это хотят представить враги его, – совсем напротив: это был неудержимый порыв возвышенно-идеально настроенной христианской души к Богу, неутолимая жажда стремления к Богу, чтобы, не видя суетного греховного мира и не заражая своей души общением с ним, жить только с Богом и для Бога. Это было неудержимое желание возвратиться к блаженным временам святой и непорочной жизни первых христиан, и до смерти преданных Богу и не желавших знать никакого компромисса с греховным миром.
Архиепископ Аверкий (Таушев)
