Поучение в неделю 31 по Пятидесятнице
Предидущии прещах ему, да не умолчит. (Лк.18:39)
Слепец, описуемый в нынешнем Евангелии, был в самом беднейшем состоянии. Он, кроме того, что слепота его была причиною бедности, не находил себе никакого утешения, чтоб успокоить свой дух. Ибо праздность, к которой он принуждаем был, не допускала его вкушать утешений, которые наполняют дух человека сознающего, что он в жизни своей чрез труд полезен многим. Коль чувствительны удары, которые поражали его благородство, что он был одолженным всем? Не довольно ль было сие привесть других в жалость о таковом его состоянии, тем паче, что он бы, приняв зрение, и их споспешествовал благополучию?
Он нашёл благовременный случай, чтоб достигнуть желаемого счастья. Исцелитель был приближен: благость его была преклонена, чтоб внять воплю его, и подать ему зрение. Но народ возбраняет ему, как бы за лучшее почитая, чтоб он на век остался слепым, нежели несколько минут скучал им воплем своим. О, когда б они знали, сколь не полезно для них, ежели б они не только не мешали, но и споспешествовали благополучию сего слепца!
Сей пример даёт нам осторожность, чтоб не меньше стараться о благополучии всякого, как и о своём: ибо то составляет и наши пользы. Мы все созданы один для другого: ибо никто из нас столько не одарён, чтоб мог один, не заимствуя от помощи других, благополучен быть в свете. Нужда сообщения с другими основана на самой нашей природе и продолжается до самой смерти. И так, какое право кто-нибудь из нас может себе присвоить, чтоб не способствовать к благополучию других, с которыми мы живём, когда от них зависит и наше счастье?
Но есть пороки, которые закрывают очи наши, чтоб воззреть на сию истину. Высокомерный думает снискать совершенное благо во власти и достоинствах, любостяжательный – в богатствах, сладострастный – в забавах, гордый – в предпочтении себя пред другими.
Безрассудные люди! Вы не понимаете, что сии выгоды суть только семена благополучия: но чтоб они возросли, принесли плоды, зависит от того, чтоб вы их употребили, как закон и природа вам повелевает.
Ежели власть не сделает вас покровителями привлекающими к себе любовь, то вы пребудете только ненавистные тираны. Ежели богатства не истощаются для благодеяний, то израстят только одни пороки. Забавы ежели выдут из меры, то отвлекут вас от Бога и приблизят к вам болезни и смерть. Слава ежели во вред другим употребится, то она награждена будет вечным вашим бесславием. Знайте, что ежели человек не умеет пользоваться талантами, вручёнными ему от Бога, не обращая их в пользу других, то он будет окружён горестию и печалию. Высокие степени, когда не производят великих добродетелей, приближают человека к падению. В том ли состоит счастье, чтоб быть вознесенну выше других для их утеснения? Мучитель сам, во-первых, носит те узы, которые на других налагает. Он препровождается подозрениями, опасностию, презрением, всеобщею ненавистию, которая всегда удаляет от него тишину, спокойство и удовольствие. Он оставлен будучи собственному своему неистовству, сам себе есть уже наказание, и стрелы надменности и презрения обращаются к нему и ранят его самого.
Какой обман, какая прелесть, что такие люди, возвысившись выше прочих, думают, что они выше всех бедствий! Те люди, которых вы попираете ногами, нуждны, чтоб им быть подпорами вашей чести. Вы разрушаете тем самым священнейший союз человечества. Вы не понимаете, что вы тогда будете владеть людьми, когда будете владеть их сердцами. Вдова помощию вашею ободрённая, сирый, покровительствуемый вами, суть надёжнейшие степени к возвышению вас на верх благополучия: без сего вас только будут почитать за мечтание.
Сребролюбивые! Богатство ваше само чрез себя есть ничто, оно есть часть земли: употребление его согласное с законом есть цена его. Не знать способа как деньги употреблять, есть не что иное, как отдать себя во власть их и не иметь иного Бога, кроме своего сокровища. Такие люди подобны земле, над которой клятва, на которой обильнейшие дожди ничего не производят, кроме терния и плодов смерти.
Но обратим мы взор наш на тех богатолюбцов, которых мир сей называет пышными, у которых всё ничего не стоит кроме того, что только питает их страсти. Кажется, что чести им предшествуют, забавы в след за ними текут, они учатся искусству, как их переменять, чтоб более их чувствовать. Сие их столько упражняет, что они никогда не имеют времени наполнить себя прямыми увеселениями. Ласкательства и подлые учтивости их окружают, их многие похваляют, но купно многие и презирают, ласкательствуют, но тогда ж от них и отвращаются.
Сии богатства, вверенные нам, чтоб возбудить в других чувствование к себе любви и благодарности, возжигают зависть, злобу, отчаяние, разбои и смертоубийства, наполняют неспокойною недоверчивостию, чтоб бояться и домашних. Вы ищите своего благополучия в насыщении своих страстей! Но сие есть ложное мечтание и прямые бедствия. Роскошь, которая пожирает ваши попечения, часто обнажает подчинённых вам и лишает дневного пропитания. Вы, желая повиноваться ей, выходите из человечества и лишаете других тех удовольствий, которые необходимы человечеству. Желаете ль вы быть счастливы, научитесь изливать ваши сокровища в лоно убожества, открывайте бедным утробы отеческого милосердия, вы в них сыщете любовь детей покорных и благодарных, и вместо того, чтоб с жадностию возжелать вашего богатства, они почтут за долг споспешествовать оного умножению и, как увидят, что ваше имение есть как наследственное для них, то они познают, сколь полезно им оное усугублять.
Возобладайте вы чувствами своими, дайте свободы благородности вашей души, не воспрещайте искать увеселений, достойных ее. Нет лучшего способа умягчить свои бедствия, как облегчая злосчастия других.
Воззрим же и на тщеславных! Скажите вы, тщеславие, сделавшее многих страшными, сделало ль кого благополучным? Есть ли б высокие чести были доставляемы только по достоинству, то бы мир сей непременно был благополучен. Вельможи больше б себя не уверяли, что они не возвышены выше народа, как только для того, чтоб сохранить необходимый союз между их честию и жребием прочих людей. Они б стали своею честию располагать так, дабы она служила убежищем гонимой добродетели, подпорою страждущей бедности и основание общественному благоденствию. Одни б повелевали с человеколюбием, а другие повиновались с удовольствием. Любостяжательный научился бы истинную цену возлагать на богатство, и корыстолюбивый не посмел бы мешать дела человеческие, добродетель сделалась бы душою дел общественных, сострадание протекало бы сквозь печальнейшие жилища, в коих убожество принуждено слезами орошать хлеб свой. Человеколюбивое сердце богатого служило б убежищем для убогого, а любовь убогого споспешествовала б к безопасности и благополучию богатого. Не стал бы никто больше искать своих увеселений в развращённых поступках, перестала б роскошь сплетать сети для невинности, чтоб привлечь ея к порокам, как источнику наивеличайших бедствий. Не нападал б на бедного, чтоб его ограбить, дабы только исполнить излишество своё. Порицание отринуло б извинительные свои шутки, которые часто бывают пагубны многим. Клевета осталась бы без всякого успеха, и стрелы ея преисполненные яда лежали б без употребления. Умели б снисходить и порокам других так, чтоб они не могли больше воздействовать в них. Гордость познала бы различать свойство истиныя славы, каждый человек не почитал бы себя за такую цель, где все вещи должны оканчиваться: но находил бы себя членом общества, и что он не может сохранить ни жизни, ни движения, ни силы, как только соединившись с отечеством и, разделяя с ними свои таланты. Познал бы всяк, что человек, ищущий своего счастья, отвращаясь от зависимости общества, подобен воздвигнутым зданиям на пустом месте, которые, испытав всю наглость бурных ветров и дождей, не оставляют ничего от своей огромности, кроме одних развалин.
Сие то Бог сам законом свои предписал, что мы ниже Его можем любим инак, как когда любим других. «Любите друг друга, – вещает к нам Христос, – якоже аз возлюбих вас самих», и сию свою любовь запечатлел пречистою своею кровию. Не возможно сопротивною стезёю достигнуть истинного благополучия. Мы почитаемся христиане: и так благополучие, которым, вспомоществуем другим, будем пользоваться на земли, сделается для нас предчувствованием вечного блаженства, к которому нас создал Бог и которого Он сам есть виновник и начало. Аминь.
