Поучение в неделю мясопустную
Приидет Сын Человеческий во славе Своей. (Мт.25:31)
Было пришествие первое, будет же и второе: первое было смиренное, второе будет славное. Первое подобно было дождю, сходящему на руно, и капле, каплющей на землю, второе подобно будет молнии, которая, осветив восток, вдруг досягает и до запада. Осветит молния его вселенную, «увидит и подвижется земля, горы яко воск растают от лица Господня, от лица Господа всея земли». Ибо в первом Сын человеческий пришёл спасти мир, во втором приидет судити мир.
И понеже сей суд имеет быть с тем, чтоб воздать всякому по вере его и по делам его, следовательно, суд сей страшен только будет неверным и нераскаянным грешникам, а верным и в благочестии до смерти пребывшим желателен и радостен. Те вострепещут, чувствуя изливаемую на себя чашу ярости гнева Божия, а сии возвеселятся, приемля несказанное награждение за подвиг веры и добродетели. Одни от горести духа будут кричать горам: «Падите на ны» и холмам: «Скрыйти нас», другие в весёлом восторге петь будут песнь пристойную браку Агнчу: «Возвеселится праведник, егда увидит отмщение: руки свои умыет в крови грешника. И речет человек: аще убо есть плод праведнику, убо есть Бог судя им на земли».
Какое имеет быть страшного суда сего происшествие, о том говорить мы теперь не будем, ибо нынешнее Евангелие, хотя кратко, но ясно и живо то нам описало. Мы вместо того исследуем какая для нас есть польза уверенным быть, что будет человеческим делам суд. А Ты испытывай сердца и утробы, Боже! Ты, который сказал, что самое слово твоё будет нас судить в последний день, сотвори, дабы оно нам теперь было во спасение!
Нет действительнейшей узды для удержания человеческих склонностей, как то, что надобно некогда во всех своих делах дать отчёт Тому, от которого, яко всеведущаго ничего скрыть нельзя, который, яко справедливый не знает приятия лиц, и который, яко пресвятый равно гнушается нечестивого и нечестия его – одним словом, чтобы памятовать суд.
Почему сия кажется и есть причина, что некоторым неприятно, когда говорим о суде, или и совсем тому верить не хотят. Не иная говорю причина, как только, что напоминание сего не мало препятствует исполнению их склонностей, ибо человек обыкновенно чего не любит, того и принять не хочет. Филекс всё слушал хорошо Павла, но как помянул он ему о Суде, смутившись Филекс Павлу сказал: «Теперь поди от меня, а когда время будет, я тебя призову». Но мы в противность словам вельможи сего должны со вниманием изыскивать пользу ожидаемого нами Суда.
Первая польза есть, что мы чрез то возбуждаемся к добродетели, надеяся, что она не останется без награждения. Последняя слеза, пролитая нами от сожаления о неповинном человеке, не будет забыта, наималейшая милостыня – заплатится, скрытое сострадательное о другом воздыхание – пред всем светом будет прославлено, за доброе слово сынами Вышнего будем названы, за чашу студёной воды прольются нам источники бессмертные. Будет почтена пред очами Божьими супружеская любовь, девическая чистота, любовное приятелей обхождение, подчинённых к вышним повиновение, вышних о подчинённых попечение. Всякое доброе намерение не постыдится, прилежание похвалится, труд наградится, верность прославится, ревность облобызается, подвиг веры и всякия добродетели увенчается: чтоб ты ни сделал доброе в тайне, и Отец небесный, видяй в тайне, воздаст тебе яве.
Рассуждая сие, государь без уныния будет сносить свои великие труды, министр будет хранить незазорную совесть, ведая, что некогда откроются советы сердечные, церковный служитель сим возбудится блюсти чистоту духа в союзе веры, воин без страха свою будет проливать кровь, купец в простоте сердца своего будет служить нуждам общим, земледелец без отягощения будет влечь свой плуг, увеселяя себя надеждой плодов в будущей на небесех жатве.
И как чаяние будущего Суда возбуждает нас к добродетели, так удерживает от зла. Ибо уверены мы, что за всякое праздное слово должны будем дать ответ, что всякое помышление взято будет на рассуждение, всякая слеза внесётся в число, всякая обида поставится на меру, всякое преступление положится на вес. И сие тем будет удобнее, что сама совесть будет всему тому доноситель, свидетель и некоторым образом судия, да и она ж сама будет, которая осудится или оправдится. О что, ежели б сего не было страха! И так всюду владычествует порок: превращает государства, разоряет земли, истребляет города так, что вопль его доходит до самого неба. Что, ежели б при том сей узды не было!
Но о преблагого о нас Божия промысла! Как только надмится мысль наша разными своевольными предприятиями, страх суда оную смиряет, и в самом прихотей наших стремлении нас останавливает. Сей думает, как бы, ограбив другого, себя обогатить, но вот уже его обнажённого несут во гроб. Тот в покое ночном беспокоит себя, выдумывая способы, как другого неповинного обнести, но вот он сам позван к Божьему нелицеприятному суду. Много мы затеваем, и весьма далеко бросаем мысли свои, но в самое то время, в которое казалось, что мы договор сделали со смертью, дабы она к нам никогда не приходила, в самое сие время вот перст Божий пред твоими, человече, очами пишет: «Мани, Фекея, Фарес», то есть Бог измерил жизнь твою и сократил её, положил на весы свои все предприятия твои, и показались пред очами Его очень легки, разобрал Он дела твои и обронил их от лица своего. Ох, какой страшный на пышность человеческую удар!
Рассуждение сие есть сильное средство к удержанию непристойных склонностей. Оно злодею есть мучительная язва, мздоимцу – бич, невоздержанному – узда, своевольному – оковы, ленивому – возбуждение, лжесловеснику – ограда. А ежели б кто и сим ни мало не двигался или, по крайней мере, в злодействиях своих ни малого признания не имел, того почитать надобно за солому на сожжение вечному огню приготовленную.
Святое писание от него предостерегает нас, представляя в пример пять буих дев, которые, ожидая пришествия жениха своего, задремали, чрез что у них и масло оскудело, и огонь погас. Ах, девы подлинно безрассудные! Надобно было вам частым воспоминанием суда возжигать свет трезвых мыслей и непорочные совести. И для того-то блаженный Иероним обычай имел часто говорить: «Ем ли я, пью ли я или что другое делаю, всегда сей глас кажется звенит в ушах моих: «Вставайте мёртвые, идите на суд!»»
При случае сего христианского учения сказать надобно и то, что ежели б люди не были уверены о будущих за добро и зло воздаяниях, то никакое бы и общество стоять не могло. Ибо без сего чем Государь своих подданных удержит от зла, чем возбудит к добродетели? Награждениями, скажете вы, и наказаниями, но много бывает потаённых злодейств, в которые проникнуть нельзя, много скрытых добродетелей, которые здесь без награждения остаются. Так чем же, паки говорю, верховный начальник утвердит законы свои? Поистине напоминанием Божия правосудия, которое ни злых без наказания, ни добрых без награждения не оставит.
Многие со всею своею доброю совестью от нападков сильных не имеют насущного хлеба, многие святые души от клевет, от налогов, от гонений проливают слёз целые источники. Отъими от них ещё последнюю надежду будущего Божьего воздаяния, то одним разом и добродетель уничтожишь, и их поразишь отчаянием. Иов, лишившись всего, чем мер увеселяет нас, лютою страдал язвою. Послушайте же, чем утешал себя сей великодушный муж: «Вем, – говорил он, – яко присносущен есть, иже имать искупити мя, и на земли воскресити кожу мою, терпящую сия». Так успокойте же жалобы свои, вы мнимые несчастливцы! И слёзы свои растворите радостью. Се приидет Господь на облацех и мзда Его с ним. Он отрет слёзы ваши, и тогда «возрадуется сердце ваше, и радости вашей никтоже возмёт от вас».
А понеже признаться надобно, что мы не всё то напрасно терпим, но некоторые в нас суть греховные раны, для исцеления которых врач душ и телес часто употребляет орудие временных наказаний и несчастий. Почему должны мы всё сие сносить с благим терпением? Потому наипаче, что, по мудрствованию апостолову, точно с тем милосердый Господь нас временно наказывает, да не когда «с миром осудимся», поражает иногда плоть, да «дух спасётся в день Господа нашего Иисуса Христа».
На конец прибавим и то, что как смерть не редко бывает нечаянна, так и суд будет внезапный. Почему не надобно покаяние откладывать: не знаем, «в кий час Господь наш приидет. Да будут убо чресла наша препоясана, и светильницы горящии». А что ещё не постиг нас страшный час сей, то да не будет нам случаем своевольной безопасности, но доказательством благости и долготерпения Божия, которое нас на покаяние ведёт. Молить Господа должно, чтоб в грехи не впали мы или, по крайней мере, во грехах бы не закосневали, но когда памятовать станем последняя наша, поистине, или не согрешим, или во грехе не закоснеем. Аминь.
