Разговор одной матери с ее дочерью

Дочь: Знаете ли вы, матушка, что у моей кормилицы умер сын?

Мать: Знаю.

Дочь: Конечно, для этого она сегодня к вам приходила?

Мать: Так. А знаешь ли ты от чего он умер?

Дочь: Нет, матушка.

Мать: Он умер от того, что упрямился признаться матери в своем проступке.

Дочь: Как это, матушка?

Мать: Недель пять или шесть тому назад, когда мать ушла со двора и заперла его в своей комнате, она запретила ему залезать на стулья. Но лишь только она вышла, он подмостился на стульях к большому шкафу, в котором лежали конфеты. Достав конфет, хотел было он слезть, но стулья обвалились, он упал и ушиб голову очень больно. Однако, не сказал он об этом никому, чтобы его не побранили. Спустя немного времени, почувствовал он сильную боль в голове и занемог лихорадкой. Часто спрашивали его, не упал ли он куда-нибудь? Но он, не предвидя дурных последствий своего поступка, уверял, что он никогда не падал. Наконец, дня за два до смерти, признался он во всем, но уже поздно.

Дочь: А если бы он сразу об этом сказал?

Мать: Тогда можно было бы его спасти. Видишь ли ты, что проступок всегда бывает проступком, хотя никто о нем и не знал. И хотя никому о нем не скажешь, однако он непременно будет иметь свое действие, последствия которого ребенок предвидеть не может, а они часто бывают очень печальны.

Дочь: Да, матушка, я это вижу.

Мать: И для того должна ты рассказывать мне обо всем, что ты делаешь, чтобы я могла судить о последствиях твоих поступков и тебе их показывать.

Дочь: Я вам, матушка, все буду рассказывать. Но от чего же мать его печалиться, когда он был так дурен?

Мать: Матери всегда надеются, что дети их исправятся, как по их советам, так и сами опытом узнавши, что они прежде дурно делали.

Дочь: Пожалуйста, скажите мне, матушка, что такое опытом?

Мать: Узнать что-нибудь, вспомнив то, что с нами случилось. Например, ты опытом узнала, что несчастлив тот, кто не жертвует своей волей, должностям своим.

Дочь: Вот еще слово, которого я не понимаю. Что такое жертвовать?

Мать: Мы жертвуем себе и другим людям. Себе жертвуем мы тогда, когда отказываемся от чего-нибудь приятного для того, чтобы впредь получить какую-нибудь пользу.

Дочь: Как же это, матушка?

Мать: Когда я скажу тебе: перестань играть и сядь за дело, ты тотчас и без оговорки послушаешься, то пожертвуешь ты своим удовольствием для того, чтобы впредь получить пользу.

Дочь: А! Теперь я это понимаю.

Мать: Это называется жертвовать своим удовольствием. Другим людям жертвуем мы тогда, когда отказываемся от собственного своего удовольствия или от своей пользы, чтобы доставить им пользу. Это называется благодеянием. Иногда соглашаемся мы на собственный свой убыток и добровольно терпим неудовольствия, чтобы другим сделать добро, это называется щедростью или великодушием, смотря по важности того, чем мы жертвуем.

Дочь: Матушка, позвольте мне спросить вас еще об одном?

Мать: Хорошо.

Дочь: Зачем впустили вы кормилицу к себе в кабинет?

Мать: Что ты находишь в этом странного?

Дочь: Вы и посадили ее.

Мать: И это немало не удивительно.

Дочь: Вы взяли ее за руку, она начала плакать, и у вас слезы на глазах показались. Вы назвали ее другом.

Мать: Что ты из всего этого заключаешь? О чем ты хочешь спросить?

Дочь: Не правда ли, что она была очень огорчена и вы хотели ее утешить?

Мать: Правда.

Дочь: Но вы мне говорили, что со служанками много говорить не нужно.

Мать: Это так, не нужно с ними говорить без нужды, однако утешать огорченных людей, а особенно тех, которые нам подвластны, это необходимо делать.

Дочь: А почему это, матушка?

Мать: Они исполняют наши приказания, служат нам и всякий день оказывают нам опыты своей ревности и привязанности, а потому, справедливость и требует, чтобы мы старались о их благополучии, сколько от нас зависит.

Дочь: Это правда, матушка. Но как-же надобно нам стараться о их благополучии?

Мать: Не требовать от них невозможного, платить им исправно, иметь о них попечение, когда они занемогут, и утешать их в огорчении, не допускать им пренебрегать своей должностью и стараться, чтобы они не потеряли к нам почтения. Одним словом, обходиться с ними так, как справедливому и доброму отцу с детьми обходиться должно.

Дочь: Разве вы отец всему дому?

Мать: Твой отец и я главные в доме. Я твоя мать, и также могу назваться матерью всех тех, которые должны меня слушаться.

Дочь: Для этого все вас и слушаются?

Мать: Так. Всякий дом не иное что, как семейство, а всякое семейство имеет такого человека, который ими управляет. От этого человека все в доме зависит, он печется о пользе каждого из своих домашних, и все они ему подвластны.

Дочь: А я, матушка, кто такая?

Мать: Ты член нашего семейства.

Дочь: Как? Я член семейства? Пожалуйста, растолкуйте мне это, я не понимаю.

Мать: Это так говорится. Семейство можно сравнить с целым телом, и потому, старшего в нем, или того, кто управляет домом, можно назвать головой, а прочих домашних членами.

Дочь: Поэтому всех домашних можно мне считать братьями и сестрами?

Мать: Всех людей должно считать братьями и сестрами, и для этого всякий человек заслуживает наше доброжелательство.

Дочь: Матушка, что значит доброжелательство?

Мать: Само слово должно быть тебе понятно. Желать добра.

Дочь: А! Теперь я понимаю, вы сказали, что всем людям нужно желать добра.

Из первого в России журнала для детей “Детское чтение для сердца и разума”