Сказка про Машу и Живую воду (инокиня Х.)

Баю-баю-бай, глазки закрывай. Сказка моя не длинная, не короткая, не близкая, не широкая. Как та дорожка, по которой святой Никола проходил, с земли на небо торопился. Случилось ему в лесу заночевать. Переночевал, а утром рано-рано в дальнейший путь отправился. А при дороге оставил свою шапку узорную да пояс белый, выбраный. Аль забыл, аль нарочно, Бог ведал, увидел, улыбнулся, и устроил из шапки монастырь Никольский, а из пояса речку быструю. Не веришь? Приезжай, проверь. Монастырь красивый, речка быстрая, а святитель Николай всех без шапки встречает. Это присказка, сказка впереди. Баю-баю-бай.

Жила-была девочка Маша. Больше всего на свете любила Маша мечтать и смотреть, как споро все у мамы в руках делается. Та, бывало, как сядет вязать, так петли рядами бегут. А на кухне, казалось, будто под мамиными руками посуда оживала, а овощи сами из своих шкурок выпрыгивали, такая ловкая и быстрая была мама Маши.

А сама Маша работать не любила. Не получалось у нее, как у мамы, потому слыла она в деревне ленивицей. Очень мама переживала за нее, часто наставляла:

Маша, не ленись,

Всегда Богу молись,

Время не теряй,

Все успевай.

Упала, – вставай,

Хватай, догоняй.

Лежит мир во зле,

Люди слабы во тьме,

А сила – в Любви.

Работай, терпи.

 

Не слушалась Маша, не хотела работать и терпеть, хотела, чтобы все само и быстро выходило. Только вот не знала она, что легко жить – никого не любить. Потому говорили про нее, что не любит она свою маму. А мама про это слышала, и очень сильно расстраивалась.

Как-то дошел до их деревни слух, что в их краях появилась странная и страшная болезнь. Человек не живет и не умирает. Ничего у него не болит, и ничего он не хочет. Никого не слышит и сам ничего не говорит. И врачи ничем помочь не могут. Стали люди думать, как бы самим от той беды уберечься, да детей своих оградить. Да только вот про Бога то они не вспомнили. А потому и не поняли, отчего люди такими странными болезнями заболевают.

Вернулась как-то Маша домой из школы, а скотинка голодная взаперти сидит, мается, на столе пусто, мама не встречает, сидит у окна, смотрит в угол чужим, холодным взглядом. Испугалась Маша, врачей позвала, а они только руками развели, ничем, мол, помочь не можем.

Заплакала Маша, страшно ей стало. Вдруг смотрит, в окно птичка залетела. Хотела она птичку выгнать, а та говорит ей человеческим голосом:

– Не гони меня, Маша, скажу тебе как маму вылечить.

– Ой, скажи, птичка, не стану выгонять, буду кормить-поить, гнездо теплое тебе устрою.

– Маму твою надо Живой водой напоить, тогда она снова станет здоровой и живой.

– Скажи, как мне найти Живую воду?

– Когда маму свою любить научишься, тогда Живая вода сама тебе откроется. Ищи и молись, она недалеко отсюда. А пока ищешь, я буду за твоей мамой присматривать.

Задумалась Маша, вспомнила, как мама ее любила, обихаживала, пока она маленькой была. Сготовила обед, как умела, порядок в доме навела, скотину накормила. И вышла на улицу Живую воду искать. А помолиться и забыла.

Во дворе березка стояла. По ней галки весенние прыгали, громко все свои и чужие дела обсуждали.

– Как мне найти Живую воду?- спросила Маша.

– Гай-гай-гай! О-кей! – закричали уверенно галки.- Мы слышали, мы знаем! Возьми у березы сок, это и есть живая вода!

Послушала Маша галок, принесла домой березовый сок. Увидела птичка, головкой закачала:

– Не поможет, Маша, твоей маме березовый сок, у нее не телесная болезнь, – духовная. Живая вода – не сок березовый.

А уже вечер наступил.

– Птичка, скажи, что делать?

– Богу помолись, а утро вечера мудренее.

Только Маша на молитву стала – стук в окошко. Соседка пришла на ночь глядючи, глаза прячучи, ласковым голосом воркует:

– Возьми, Маша, живую водицу, ото всего помогает, от сглаза и порчи, от ломоты душевной и хворобы телесной, от любой лихоманки, и заморской, и отечественной.

Еще что-то хотела сказать, да из окна птичка вылетела, выбила из рук соседки склянку, стала по лицу крыльями бить, от дома прочь гнать:

– Уходи, ворожея-обманщица, уходи, льстивая! Не нужна твоя вода, гибель животных и травы сухота. Уходи, злодейка, не обманывай!

Испугалась соседка, бегом убежала.

А Маша с птичкой пол ночи за маму Богу молились, не спали. Под утро заснула Маша и видит сон. Будто идет она по дороге. Налево – река быстрая да глубокая, направо – гора высокая. А на верху горы стена белая, а под стеной часовенка красная, вся светится, куполком резным в небо показывает. А на небе ангелы летают, поют, самих не видно, только крылья белые. Забралась Маша на гору к часовенке, и видит – внутри вода течет, чистая, Живая. Потянулась она к воде и… проснулась.

А в ушах пение ангельское продолжается. Лежит Маша в кроватке, не шевелится, прислушивается.

– Соль-соль-соль, ба-ба-ба, – поют птицы за окошком.

-Соль-соль-соль, ба-ба-ба,- пропела птичка, подлетая к Маше, – вставай, Маша, собирайся, и на Сольбу отправляйся.

Быстренько встала Маша, оделась, умылась, Богу помолилась. Маму поцеловала и с птичкой чудесной оставила. Вышла Маша на улицу, а куда идти – не знает. Стоит, оглядывается, у кого бы спросить, и вдруг видит, под тем окошком, где вечером соседка воду свою разлила, цветы упали, и лежат, будто горячим чем облитые, черные, страшные. Испугалась Маша, перекрестилась, и решила мимо соседки не идти, а в другую сторону.

Шла она, шла по дороге, святителю Николаю молилась, как птичка научила, дошла до развилки, остановилась и думает, в какую сторону идти? Вдруг на деревьях справа пичужки какие-то петь надумали, да так красиво:

-Соль-соль-соль, ба-ба-ба, – узнала Маша мелодию, скоренько по правой дорожке пошла. Так, почитай, всю дорогу птицы ее и вели. То справа «Соль-соль-соль», то слева «ба-ба-ба».

Дошла до Сольбы, нашла ту дорожку, как ей во сне показано было, водички Живой набрала. А потом любопытство ее разобрало, решила она зайти за стену белую высокую, узнать, что там.

А там монастырь оказался, Николо-Сольбинским зовется. В честь святителя Николая. Встретила ее там сестричка-монашка, приветила, все показала-рассказала, и так напомнила Маше ту птичку, которая дома с ее мамой осталась, что захотелось ей спросить, почему она такая веселая, и почему тут в монастыре, вообще, все такие веселые. Сестра ей ответила:

– Бог помогает, потому и весело. Чем больше о Боге думаешь, тем больше Он думает о тебе. Вот и получается, что печалиться не о чем, только что о своих грехах. А когда Бог так нас любит, наша задача – любить всех, кого он посылает нам навстречу. Это и есть – настоящая Жизнь. Без Любви и Живая вода не исцелит, а с Любовью простая колодезная Живой станет.

Поняла Маша, почему ее мама заболела, поняла, чем и лечить ее надо. Вернулась Маша домой, стала маму Любовью лечить, да сольбинской водичкой отпаивать. И ожила мама вскорости, улыбаться начала, интерес к жизни проявлять.

Маша выросла, стала умной, трудолюбивой и любящей дочерью. Спросите у нее сейчас, о чем она мечтает, о чем думает?

Инокиня Х.