Смирение и послушание
Насколько наш Бог безграничен и непостижим в Своем величии, так же точно непостижим и непознаваем Он в Своем смирении. Он смирил Себя до последней степени и принял человеческую плоть: «Слово стало плотию и обитало с нами» (Ин.1:14), как говорил евангелист Иоанн, и стало совершенным человеком, чтобы спасти нас от греха. Ради перстного человека, ослушника и отступника, ставшего прибежищем страстей и бесов, сошло всецелое Божество и распялось на Кресте.
Он посетил нас, чтобы через возрождение обратить нас в друзей и чад Божьих, поскольку грех соделал нас чужими и врагами Ему. Он приблизился к нам, Он жил с нами, и Он познал некоторым образом с человеческой стороны, кто мы. Он нам сочувствовал, как людям, умерщвленным грехом, пораженным скверными язвами, исполненным бесстыдства. Он не презрел нас, но препоясался лентием, преклонил колени и омыл нам ноги (Ин. 13:4-11). Бог преклонил колени пред человеком! Творец - перед творением. Бесстрастный - перед страстным. Чистый - перед скверным. Он омыл ноги Своего предателя. Он не презрел его, хотя и знал, что тот Его предаст.
Разве Он не мог его остановить? Конечно мог. Что невозможно для Бога? И однако, Он оставляет его свободным в его произволении и желании. И Он терпит всю эту несправедливость. Безгранична Его любовь, смирение и терпение. И всё это для того, чтобы показать путь, который ведет к Богу, — смирение.
«Смирил себя, был послушен даже до смерти, смерти же крестной» (Флп. 2:8). Через Свое смирение Он явил послушание Небесному Отцу, прежде Своего зачатия и страдания. «Не так, как я хочу, но как Ты хочешь» (Мф. 26:39). Он отвечает «да будет» и через Свое послушание идет на страдание и распятие. И Он оказал смирение и послушание не только Своему Небесному Отцу, но и здесь, на земле, как человек, Он явил совершенное послушание Своей Матери по плоти и к Своему мнимому отцу. Мы видим, что Бог склоняется столь низко и говорит нам: «Всё, что вы видите, как делаю Я, делайте и вы. Если Я смирился и умываю ваши ноги, то делайте и вы» (Ин. 13:14-15).
Возлюбим всей нашей душою смирение Христово. В каждом случае будем иметь Его образ перед собой и будем размышлять, что сделал Христос здесь, что сделал там? Это буду делать и я. Он безгрешен - я весьма грешен. Он Бог - я человек. Он пострадал ради моего спасения - я же, если не имею такого ведения, чтобы делать для Бога всё возможное, то по крайней мере буду подвизаться исполнять это, чтобы спасти мою душу. Бог явил послушание человеку, а нам порой трудно послушаться ради Бога даже своего духовного отца. И если кто-либо не смирится, то не сможет и слушаться. Потому что правильное послушание, искреннее послушание предполагает смирение.
Это единственный путь, который избавляет христианина от всякого демонского, искусительного затруднения. Без смирения не спасается несчастный человек. Напротив, гордость низвергла Денницу и его чин. Гордость привела Адама к непослушанию, к прекословию, к изгнанию из Рая. Эгоизм и гордыня вырастают перед нами как стена, и так Бог не может прийти в соприкосновение с нами. Напротив, смиренномудрие, эта святейшая добродетель, исполняет человека благоуханием! Смиренный человек от сего смиренномудрия научается, как подобает обращаться со своим братом. Смиренный никогда не выскажет грубого слова, не огорчит своего собрата. Смиренный, куда бы он ни шел, где бы он ни стоял, сразу становится заметным благодаря своей добродетели. Посему великие отцы, обогащенные благодатью смирения, обладали духовным благородством, которым завоевывали всех.
Так и нам нужно пытаться избежать угождения людям, когда намереваемся сделать что-то доброе. Насколько можем, будем исполнять заповеди Божии незаметно. Бог же, Который знает не только каждое сокровенное дело человека, но и каждый глубокий помысл, который человек хранит в себе для того, чтобы скрыть свои дела, чтобы они не стали явными, и он не прославлялся; Господь имеет Свой план, как следует прославить эту душу. Никакое деяние и молитва, которое совершается со смирением, не будет уничижено Господом. Насколько смиряется человек, настолько и возвышается (Мф. 23:12, Лк. 14:11). Насколько мы бежим славы, настолько слава следует за нами. Многие святые люди пытались скрыть свои добродетели, чтобы не быть прославленными на земле. И однако, насколько они пытались избегать человеческой похвалы, настолько Бог делал их известными, прославил и почтил их!
Был один преподобный отец, который подвизался в пустыне. Некий его близкий знакомый, оставшийся в городе, тоже духовный человек, поскольку заболел и приближался к концу своей жизни, очень хотел увидеть этого преподобного, попросить его молитв, чтобы удалиться в иной мир с лучшими надеждами. Отшельник пожелал оказать ему эту милость, так как он его очень любил, но в то же время не хотел отправляться в город днем, так как он был знаменитым подвижником и ему оказали бы великую честь и славу. Поэтому он решил отправиться ночью, когда люди спят, и тем самым избежать славы.
Когда он вошел в город, Бог послал двух светлых ангелов, которые держали по зажженному светильнику, один по левую сторону, другой по правую, и они освещали всю ту часть города, где проходил этот преподобный отец. И так люди, как только увидели этот свет и ангелов, собрались и воздали гораздо большую честь, чем та, которую он представлял. И авва Исаак Сирин говорит, что если человек внутри себя смирится, то в глубине своей души он увидит славу Божию (Прп. Исаак Сирин. Сл. 57).
Как смиренномудрие, так и послушание, которые особенно украшают монаха, со временем зиждут в нем совершенного духовного человека. Смиренный всегда является и послушным, а послушный смиренным. Послушный ради Христа не знает, что такое ослушание, или что значит возражение, или что такое своя воля. Конечно, и посреди послушания приходит дьявол и похищает монаха, когда тот не следует послушанию так, как определяют святые отцы. Когда послушник являет послушание, то подобает, чтобы смиренномудрие венчало сие послушание. Но не должно воображать, что он является совершенным послушником. Он должен принять меры предосторожности и не тщеславиться, что послушен, потому что когда диавол видит, что монах не живет путем смирения, он крадет у него пользу послушания.
Монаху подобает размышлять следующим образом: «Я обязан оказывать послушание ради любви Христовой, Который стал послушным до смерти Своему Отцу Небесному ради нашего спасения. Принося мое малое послушание, я являюсь должником по отношению к послушанию Христовому. Сколько бы я ни являл послушания, я никогда не выплачу мой долг по отношению к Великому Послушнику, Иисусу Христу, Который, ради послушания, был приведен ко Кресту, к уничижению, к оскорблению, к насмешкам, к оплеваниям, к заушениям, к вещам, которые я не испытал ни как послушник, ни как зритель. Следовательно, к чему тщеславие? И вторая причина, по которой я не тщеславлюсь, состоит в том, что это послушание рождается по молитве старца. Я - ничтожный человек, совершенный ноль, и сам по себе не могу ничего сделать».
Так, когда он защищен этой истиной, его не сможет поразить ложь и обман дьявола, что будто бы он стал великим. Это самая простая духовная работа, но и самая необходимая для спасения. И Господь наш, чтобы еще глубже научить смирению апостолов, которые всё оставили и последовали за Ним, исполнив совершенное послушание, сказал им, что когда вы исполните всё по закону, то вам следует думать, что вы рабы непотребные, и вы сделали только то, что должны сделать, ничего больше или меньше (Лк. 17:10).
Итак, когда послушник должным образом совершает послушание, то он находится на пути Божием и шагает прямиком к своему спасению. Достаточно быть внимательным, чтобы не совершать ошибок, не творить своей воли, не примешивать своего и не отравлять послушание своеволием, быть прямым и искренним в послушании. И когда он так будет исполнять это искреннее послушание и не будет следовать своему желанию, но предоставит все своему духовному руководителю, своему старцу, для того чтобы тот его направлял, то он добьется большого успеха. Ему не надо будет давать ответа перед Богом за свои дела. Прошлое стерто священной исповедью, и жизнь в отречении от себя устраивается благодаря тщательному и внимательному послушанию и постоянному исповеданию помыслов. Дальше не возникает никаких трудностей.
И мы, недостойные и грешные, призваны, чтобы послужить Ему. Это призвание весьма велико, поскольку имеет целью привести призванного человека ближе к Богу. Монахи займут первое место близ Престола Божия, какое имел Денница прежде падения, и будут созерцать Лицо Божие. Это непостижимое состояние, которое должно нас духовно очаровывать и держать нас в пленении к горнему миру, чтобы этим претерпевать здесь, на земле, все скорбное.
Когда преподобномученик Иаков Иверский достиг созерцания и пришел на место Денницы, то увидев блаженство того места, он впал в исступление и спросил, что это такое. И ему ответили, что это место наполнится чином спасаемых монахов. Святой Иоанн Евангелист в своем Откровении являет Горний Иерусалим, Сион, как невесту (Откр. 21:2). Сколькие святые восхищались им! Он совершенно свободен и ожидает чад Божиих. Там не будет солнца. Все будет освещаться Ликом Христовым. Святой Андрей, Христа ради юродивый, открыл нам, что в этом городе будут обитать те, кто внимали себе и жили в покаянии, в девстве и в чистоте. И он говорил о Господе: «Он истощил славу Свою ради моей малости!» Господь ему сказал девять неизреченных слов, Которые, однако, он не открыл.
Обо всем этом нам говорит и авва Исаак Сирин: «Ты пришел, чтобы стать ангелом. И ты еще размышляешь, труден ли и тяжек ли путь, по которому ты хочешь идти?» (Прп. Исаак Сирин. Сл. 49). Действительно, если бы мы крепко держались этого помысла, если бы в нас была укоренена эта мысль, с просвещением Божиим, что через монашескую жизнь мы призваны стать ангелами, чтобы обитать в свободном и исполненном света месте прежнего Денницы, и получить это место и близость к Престолу Божию, чтобы непрестанно воспевать Бога, то могли бы в нас господствовать беспечность, нерадение, эгоизм, преслушание, делая нас монахами только формально?
Подумайте о славе, которую будут иметь смиренные послушники, которые будут вовеки созерцать Божественную красоту Лица Христова, что не сравнится с десятками тысяч раев! Как вообразит кто-нибудь, что может стать ангелом Божиим, что будет иметь образ и благодать ангелов, и наивысшая из них состоит в том, чтобы петь вместе с ними! Если человек услышит псалмопения ангела, то лишится рассудка и не выдержит. Он точно испустит душу от наслаждения. Подумайте теперь, как поют десятки тысяч ангелов, и Лицо Христово сияет, как десятки тысяч солнц!
И другие души будут там спасены, но не будут видеть Его часто. Подобно тому, как крестьяне в деревнях нечасто видят царя, который живет во дворце, в столице, так и эти души в ином мире не будут видеть Бога Царя так, как монахи, которые будут непрестанно рядом с Ним, потому что они окажутся на месте десятого чина денницы. Есть нечто, что невозможно постичь ни сердцем, ни умом.
Такой славы ты достигнешь, монах, и преклоняешь колени от отчаяния? Тебе стоит не только переносить настоящие страдания и хранить терпение и послушание, но и думать, что твое приношение - ничто в сравнении со столь великим приобретением. Не кончается ли сия жизнь и страдания ее? А после них начинается ангельская жизнь. Скажем себе: «Ангелы держат место и для меня. И я буду терпеть ради Твоей любви, потому что сколько я бы ни работал для Тебя, но все равно я не смогу воздать Твоей милости».
Но к несчастью, забвение выкрадывает все это из нашего ума. Оно крадет светлые помыслы и оставляет нас во тьме и неведении. И так мы теряем ведение о том, как достичь тех высот, к которым призывает нас долг. Поэтому забвение является весьма великим злом.
Старец Ефрем Филофейский «Искусство спасения»
