Уважай всякого человека
Антон – мальчик двенадцати лет, имел уже глупость гордиться своим благородством. Других детей, которые были не столь знатного происхождения, почитал он подлыми тварями, с которыми можно ему поступать так, как ему хотелось, и обходиться с ними столь презрительно, что они, побывавши у него однажды, желали впредь никогда уже с ними не видеться.
В один день, когда он отменно показал свою гордость, спрашивал у него отец его:
– Скажи мне, Антон, для чего ты так поступаешь?
– Батюшка, – отвечал он, – как же мне иначе обходиться с подлыми ребятишками? Неужели хотите вы, чтобы я обходился с ними, как с равными себе? Это было бы для меня бесчестно.
– Разве ты думаешь, -продолжал отец его с равнодушием, – что в том состоянии, в котором ты родился, можешь жить без всякой помощи от людей низшего состояния? Разве не веришь ты, что провидение для общего благополучия всех людей учредило разные состояния. Богатых и бедных, знатных и низких, для того, чтобы они жили, подавая друг другу взаимную помощь? Разве не веришь, что богатые без бедных, а знатные без низких прожить не могут, и благоразумие требует, чтобы мы столько же уважали тех людей, которые ниже нас, сколько они нас почитают?
Антон столько был испорчен, что не только не послушался своего отца, но еще отвечал ему на сии слова равнодушной усмешкой.
– Изрядно, – сказал отец, – я оставлю тебя одного. Ты не будешь иметь никакого общения с подлыми людьми и будешь жить один в ближней моей деревне. Я отдам тебе тамошний дом, управляй им по своей воле. А чтобы подлые люди тебя не беспокоили, то я выгоню оттуда всех слуг. Завтра прикажу отвезти тебя туда.
Антон несказанно обрадовался тому, что он один будет господином в большом доме и станет управлять им по своей воле.
На другой день отец приказал отвезти его в деревню. Он приехал туда уже вечером, похаживал по комнатам с величавым видом, приказывал своему слуге, которого отец с ним отпустил все с гордостью и бранил его почти при каждом слове.
Наступила ночь. Антон лег спать, занялся приятными мыслями о своем господстве и заснул спокойно. Слуга, огорчен будучи грубыми его поступками, ушел и унес с собой его платье.
Поутру Антон проснулся и хотел встать. Но как испугался он, увидев, что платья его нет уже на том месте, куда оно вечером положено было! Он начал кричать и кликать своего слугу, но никто ему не отвечал. Он вскочил, подбежал к окну и кликал всякого прохожего. Однако никто на него не смотрел. Оттого, что всем в деревне приказано было не иметь с молодым господчиком никакого дела и даже не отвечать ему ни на какой вопрос. Антон просил, но никто его не слушал. Он бранился, но все прохожие только усмехались, и никто не хотел его слушать. Наступил полдень. Антон почувствовал голод. Он бегал по всему дому и не мог ничего сыскать. Голод усиливался, а утолить его было нечем. Антон терзался досадою и плакал. Тогда-то узнал он, сколь справедливо отец говорил ему, что никакой человек один, без помощи других жить не может.
Бегая по всему дому, нашел он в углу изношенный крестьянский кафтан, который может быть принадлежал прежде какому-нибудь истопнику. Он весьма обрадовался своей находке потому что нужда гораздо уже уменьшила его гордость. Надевши на себя свой кафтан, вознамерился он ночью идти к своему отцу и просить у него прощения. Как скоро начало смеркаться, то он исполнил свое намерение, хотя и не знал дороги. Отошедши несколько, встретился он со знакомым крестьянином и просил его, чтобы он указал, куда ему идти должно. Однако крестьянин не отвечал ему ни слова и прошел мимо. Антон пришел в новое замешательство. Ему надлежало проходить через большой густой лес, а ночь час от часу становилась темнее. Страх овладел им, он начал плакать и не знал, что делать. Он вошел в лес, и не смея идти далее, бросился под куст, в надежде найти поутру кого-нибудь, кто бы указал ему дорогу, и от усталости тотчас заснул.
Солнце взошло уже высоко, когда он проснулся. Долго бродил он около леса, однако не мог найти никого, кто бы указал ему дорогу. Наконец встретился с ним Влас – добродушный деревенский мальчик, который часто бывал в доме у его отца и часто претерпевал от него презрение. Антон узнал его, бросился к нему на шею и говорил:
– Ах, любезный Влас, это ты? Сделай милость.
– Кто ты таков, – отвечал Влас, – я тебя не знаю.
– Как! Ты не знаешь Антона?
– Антона? Неужели ты сын доброго нашего барина?
– Точно так, – отвечал Антон, – раскрасневшись. Сделай милость, отведи меня к батюшке, я дам тебе за это все, что только ты захочешь.
– Но как же ты, барин, сюда попался, и в эдаком наряде?
– Меня обокрали и унесли мое платье.
– Однако в этом кафтанчике нельзя тебе показаться своему батюшке. Пойдем в нашу деревню, я дам тебе праздничный мой кафтан.
– Ах, любезный Влас, ты мне весьма этим одолжишь! – вскричал Антон.
– А как ночь настанет, – продолжал Влас, – то мы пойдем к твоему батюшке так, чтобы никто нас не видел.
Антон с радостью принял сие предложение, и они пошли в деревню. Всякий, кто видел Антона в таком наряде удивлялся. Иные думали, что он ушел от своего отца, другие же иначе, и никто не мог догадаться, что в самом деле это значило.
Ночью добрый Влас привел благополучно молодого своего господина к его отцу. Антон кинулся в его объятия, просил у него прощения и чистосердечно признался, что он прежде думал и поступал весьма дурно.
– Как, – говорил отец, – ты опять к нам пришел и хочешь жить с нами вместе? Но вспомни, с какой холодностью ты нас оставил, и подумай, должно ли бы мне после этого опять тебя принять? Однако отеческое мое сердце не может тебя презреть. Я буду любить тебя по-прежнему и время покажет, достоин ли ты моей любви.
Любезный сын, до чего ты доходил! Гордость истребила из твоего сердца одно из благороднейших и первых человеческих чувствований, любовь к общежитию. Подумай, сын мой, каково было бы в свете без этой любви? Она только связывает людей между собою, и одна только она утверждает их благополучие. Скажи, что бы с тобою было, если бы твои родители думали также, как ты думал? Не погиб ли бы ты еще в первые дни своей жизни? Как же мог ты быть столько неблагодарен, что забыл все это и дал в сердце своем место глупой гордости?
Несчастен был бы свет, если бы в нем жили только богатые люди. Я уверен, что гораздо бы лучше было, если бы все люди были бедны. Бедные стали бы помогать друг другу, имели бы общение между собой, и через то поправляли бы свое состояние. Напротив того, между богатыми никто бы не захотел служить другому. Всякий бы думал, что богатство делает его независимым. К общему несчастью не было бы тогда никакого порядка, и никакой общественной связи. Итак, сын мой, уважай всякого человека, как человека, каков бы он ни был: богат или беден, знатен или низок. Все мы твари одного Бога, которые по его премудрости и милосердию разделены на разные состояния для общего благополучия. Снисхождение и ласка делают тебя гораздо счастливее.
Антон бросился на шею к своему отцу и уверял его, что он исправится. В самом деле, с того времени переменил он прежние свои мысли и поступки. Уважал всех людей, почитал всякого за брата своего, который вместе с ним определен трудиться для общего благополучия, и через то сделался он столько же любимым, сколько прежде был ненавидим. Он дал изрядное награждение Власу и никогда не забывал его услуги.
Из первого в России журнала для детей “Детское чтение для сердца и разума”
