В неделю блудного сына
Человек некий име два сына. (Лк.15:11)
Под именем двух сынов представляет нам Евангелие два различных состояния: праведных и неправедных, добрых людей и худых. Одни из них ревностнейшие последователи святаго закона Божия, другие – упрямые онаго презрители, одни утешаются в объятьях добродетели, другие – подлые страстей своих невольники, одни не думают, чтоб их желание сии видимые вещи совершенно удовольствовать могли, но простирают мысли свои далее, а именно к блаженной вечности, другие, яко бессловесные животные думают, что все человеческие радости с сею жизнию окончатся, и надеждою будущих лучших благ себя не утешают.
Мы слушатели, которые живём на земле в сей юдоли плачевной, мы, которые смертную сию влечём жизнь и непрестанно боремся со страстями, имеем нужду поговорить о различном состоянии праведных и неправедных, какое есть в мире сем.
Между добродетелью и пороком вечная есть брань: «Кое бо общение свету ко тьме?»
Добрые люди все свои дела управляют по закону и по разуму; знают они, что последовать склонностям, есть чрез краткое время увеселять себя, но поступка, основанная на разуме всегдашним совести человеческой, есть утешением. Сказывают, что будто некоторый человек некогда нашёл такой камень, который когда носил на руке, то оный человек невидим был. Ежели б сей камень нашёл честный человек, так пишет некоторый язычник, то он тотчас бы его бросил: ибо честный человек так поступает, что хочет всегда от света видим быть. А сие сходно с евангельским словом, которое хочет, чтоб истинный христианин был яко свет в мире.
Но худые люди устремительно несутся туда, куда их влечёт собственная страсть, куда манят приятности чувств и соблазны мирские, а чрез то опровергают разума закон, который нам от Бога дан вместо светильника, показывающего путь к благополучию. Вот блудный сын, который соскочив с благополучно плывущего корабля отеческого правительства, бросился в бурю своевольства: не захотел жить при мудрых отеческих глазах, но захотел в других странах погулять или, как говорят, повидать свет. А сей весёлый свет, кроме что развратил нравы, в наибеднейшее привёл его состояние.
Добрые люди спокойны: ибо веселятся чистотою совести, которая внутренними обличениями не терзается. Не полную ли радость чувствуют они, когда кто из них воображает себе, что я в таких-то случаях не попустил себе от страстей моих победиму быть, я человеку тому сделал благодеяние, я сего немощного исторгнул из руки сильного: ибо победить себя, есть светлейшая победа, нежели победить тмочисленные неприятелей полки. Такие люди внутрь сердца своего имеют источник приснотекущия радости, поют они с Давидом: «Аз уснух и спах, востах, яко Господь заступит мя».
Но худые люди всегда беспокойны: днём они вредными для других заботами и своевольными суетами мучатся, а ночью отходит сон от глаз их, и занимает мысли чёрная задумчивость. Ибо вместо сладкого по трудах покоя, предстанет со своим судом совесть и предъявит все обиды другим от них нанесённые, представит слёзы, которые ими обиженные проливают ко всевидцу Богу, представит все те опасности, которые неминуемо за худыми поступками следуют. Совесть бо всякого есть неумолимый судия: беспристрастно разбирает дело и осуждает или оправдает, а ежели, кто и совесть совсем потерял, чему, кажется, статься нельзя, тот тем окаяннее, что последнюю потерял надежду ко исправлению.
Добрые люди, правда, некогда смущаются, а наипаче, когда или за добродетель свою не только не получают достойного награждения, но ещё и гонимы бывают, или, когда видят, что злые люди во всяком живут благополучии. Но сии привидения разгоняет промысл Божий, и сие волнение утихает, когда они рассуждают, что сама собою добродетель есть истинное человеческое счастье и что сие видимое беспокойство на вечный переменится покой.
Почему хотя худые люди и всяким счастьем некогда процветать нам кажутся, но сей цветок скоро увядает, ибо не всё то, что блещется, злато есть, и для того-то блаженный Давид любил на божественных своих гуслях припевать сию песнь: «Не ревнуй лукавнующим, ниже завиди творящим беззаконие: зане яко трава скоро иссохнут и яко зелие злака скоро отпадут».
Добрые люди мыслями своими прилепляются к Богу и всех своих дел за основание полагают благочестие. Они сию жизнь почитают за временное жилище, а непрестанно очи сердца своего возводят к горнему блаженному отечеству.
Но худые люди столь мало о благочестии думают, что, кажется, почитают себя рожденных для сей токмо жизни. Они удаляются от Бога, в соединении с которым самые язычники благополучие человеческое поставляли. Нынешнее Евангелие, говоря о блудном сыне, сие от Бога удаление означает сими словами: «Отъиде на страну далече». А вот, что псалмопевец к Богу говорит: «Се удаляющиеся от Тебе погибнут».
Добрые люди с прилежанием и усердием упражняются в своём звании, в которое их Бог призвал. Рачительный земледелец учреждает свою брозду, палимый жаром и потом обливаяся, усердный воин Отечество своё кровью защищать не отрицается, купец вверяет себя морским волнам и, яко пчела, для общества собирает мёд, пастырь церковный не спит о стаде своём и вперяет ум свой в глубину Божественного закона, верховный начальник размышляет о благополучии своих подчинённых и всех нужды в единой своей объемлет главе. Когда блудный сын по чужым гулял странам, когда имение отеческое расточал с любодейцами, тогда страший сын был на селе, то есть, как видно, в трудах, говорит история евангельская.
Но худые люди всегда в гулянии и в роскошах: ныне весёлости, завтра утехи, послезавтра тож – днём гуляют и ночью гуляют. Да слышат таковые Евангельское увещевание: «Блюдитеся, – говорит оно, – да не како отягчают сердца ваша объядением и пьянством, и печалями житейскими, и найдёт на вы внезапу день той – день, в который всяк от своих дел осудится или оправдится».
Добрые люди употребляют свои дарования в пользу других: разум к наставлению или словом, или писанием, красноречие на преклонение сердец к последованию добра, богатство к снабдению бедных людей, честь и достоинство к защищению обидимых, к подкреплению изнемогающих, а употребляемые в пользу других таланты Бог усугубляет.
Но худые люди Божия данные им дарования употребляют во зло: разум на ябеды и на хитростные для ближняго своего подкопы, богатство на роскоши, учение на сочинение басенок и соблазнительных книжек – учение, которое было бы источником истинного нравоучения, ежели бы на добрый конец употреблено было. Такие, впрочем, сколько о себе ни думают, но они должны почитаемы быть ниже человека с наименьшими дарованиями, но другим не вредящего.
Добрые люди искренносердечны и для того своих и врагов любят. В их сладких устах часто слышится оная Давидова песнь: «С ненавидящими мира бех мирен». Целомудренный Иосиф, увидев своих братьев, от которых иноплеменникам продан был, заплакал, а сими от нехитростного сердца текущими слезами как бы угасил пламень гнева, который возгорел бы в другом против предателей своих. В таких душах, как в чистейших зерцалах, усматривается сияющая Божия святейшая простота.
Но худые люди ненавидят добрых, да ещё, что удивительно, за самую их доброту. Они, хотя с ними обходятся и ласково, но в сердце своём скрывают яд злобы. Сияющая добродетель праведного есть рожен в глазах у злого человека: «Назирает грешный праведного и ищет умертвити его».
Добрые люди обществу полезны – от них процветают государства, ибо от них происходят добрые советы, от них постоянные дружбы, неразрешимые союзы, непритворные миры, их упражнение есть источник богатства, а добрые поступки – школа нравоучения. От них не затрубит воинская труба, не загорится войны пламень. «В благословении правых, – по слову Соломонову, – возвысится град, усты же нечестивых раскопается».
Но худые люди суть вредительнейшую язвою обществу. Кто продаёт правду, кто бедных грабит, кто завидует, клевещет, хитрствует, чужими трудами роскошествует или собственную свою только смотрит пользу? Кто, когда не тот, которому честность и совесть без пользы есть пустое имя? Ежели б сии плевелы исторгнуты были из общества человеческого рода, не увидели ли бы мы возвратившиеся к нам златые веки.
Добрые люди Богу любезны и добродетель их не может остаться без награждения. Они, когда не в мире сем прелюбодейном и грешном, то неотменно на небе за скорбь получат неописанную радость, за скудость неистощаемое богатство, за чистосердечие блаженнейшее лицезрение Божие, вместо сожития с худыми людьми приобщатся к блаженнейшему лику ангелов, архангелов и всех праведных духов.
Но худые люди и здесь наказываются, и там на вечное наказание осуждаются: ибо здесь для кого обличения, выговоры, обесчещения, тюрьмы, узы и другие подобные наказания, когда не для злых людей? А в будущем веке для них же приготовлен скрежет зубов, неумирающие черви, неугасающие огни, тартар, сожитие с демонами и конечное отвержение от Бога. «Несть бо радоватися нечестивым» – глаголет Господь.
Усмотря двух противных состояний различие, нет трудности, слушатели, узнать, которое из них предпочтено быть должно. Мы, хотя не можем сказать пред Богом, что мы праведны, но можем сказать: «Отче! Согреших на небо и пред Тобою», а Бог, яко чадолюбивый Отец, предвидев благое намерение наше, потечет нам в сретение, нападет на выю нашу и облобызает нас лобзанием святым, которого лобзания сладость здесь несколько понимается, а совершенно чувствуется на небеси. Аминь.
