В неделю о Фоме
Прииде Иисус и ста посреде, и глагола им: «Мир вам». (Ин.20:19)
Царь и податель мира Иисус Христос всё спасительное Своё учение основал на сем, дабы человеческий род, который беззаконной и мятежной жизнью привёл себя до крайности, возвратить в блаженное состояние, и для того все свои увещания склонял к тому, чтоб вселить в нас любовь, мир и согласие. Так Он завещал своим апостолам: «О сем познают, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою. Мир Мой оставляю вам». И сие завещание запечатлел смертью. Он и по воскресении, восходя ко Отцу, тоже самое подтверждал: «Мир вам». Но мы, что и ныне, подвержены беспокойствам и смущению. Всему тому началом есть, что не стараемся обладать завещанным нам от Христа миром и Духу благодати Его благому и мирному противимся, следуя греховным страстям, и так, погубляя сей дар, все другие спасительные дары теряем. Рассмотрим о сем Его завет, дабы нам узнать, что мирное состояние и в сей, и в будущей жизни составит наше блаженство, а несогласие и вражда умножат наши несчастья.
Двумя образы мы можем рассуждать о человеке: или между светскими особами, как бы просто такого, который при домашних, при сродниках, при братьях в доме своём находится и благополучия себе желает, или между духовными, как христианина в Церкви, верующего во Евангелие и уповающего себе Царства Небесного. И так, человек, в светском обращении миролюбно живущий, подлинно счастлив и во всём благополучен, а в духовном – христианин воистину совершенный и удобь спасаемый. Напротив же, без мира и любви и человек он несчастливый, и христианин притворный – беден как в одной, так и в другой жизни. Так-то нужно мирное пребывание и между светскими лицами для здешнего жития, и между духовными для вечного спасения! Внешняя мудрость древних философов оставила нам древнее оное решение, которое от всего света во все времена признано опытом за самое истинное, а именно, что по согласию и малое бывает великим, а без согласия и великое – малым. Равномерно и внутренняя премудрость Святого Духа в священном Писании нас научает – первое во псалмах: «Се что добро или что красно, но еже житии братии вкупе? Яко тамо заповеда Господь благословение и живот до века», второе – у премудрого Сираха: «Из трёх познах, яже благоугодна суть Богу и человеком: согласие братии, мир с ближним и совет мужа с женой». Да и многие сему подобные слова изречены от уст пророков.
Счастлив тот дом, где пребывает мир, где брат любит брата, родители пекутся о детях, дети почитают родителей, и живут в согласии муж с женой, тамо благословение Божие, там похвала от людей, там благополучие, там радость и веселие, там земное блаженство. А напротив, где обладает ненависть, и происходит вражда между братьями, несогласие между детьми и родителями, ревность между мужем и женой, там какая клятва от Бога, какое осуждение от людей, какое смятение, какая гибель, какая земная мука? «Идеже зависть и рвение, тамо нестроение и всяка зла вещь» – упоминает апостол Иаков, потому что там нищета, там всегдашний убыток, там последнее разорение, ибо несогласие не только мелкие дома, но целые города и самодержавные государства истребляет, как о том сам Иисус Христос решительно объявляет: «Всякое царство, разделшееся на ся, запустеет и всяк град и дом, разделивыйся на ся, не станет».
Некоторый царь скифский, при смерти своей наследниками восемьдесят сыновей по себе оставляя и желая к житию согласному склонить их, что сделал? Призвал он всех их пред себя и дал в руки одному из них пучок прутьев, крепко связанных, веля оный ему переломить, буде может. Взявши он его, стал над ним трудиться и к преломлению онаго употреблять всю свою силу, но не мог его переломить, принялся по нём другий, третий, четвёртый и прочие один за другим, но также никто его переломить не мог. «Развяжите вы, дети мои, сей пучок, – сказал им разумный тот старик, – и возьмите из него по одному себе пруту, и так без всякого труда переломить их возможете». Так они и сделали: пук развязали, и прутья один по одному все изломали. Тогда добрый отец сказал им: «Видите ли, сколь связанный пук крепок, а развязанный – как легко ломается, так и вы – ежели станете жить все в согласии и братской любви, то никто из неприятелей преодолеть вас не возможет, а ежели между собою разделитесь, то вы ослабеете, и одного по одному всякий неприятель вас преодолеет». Сие было благоразумное наставление.
Но послушайте ещё и другой повести из Священного писания: Гедеон, по смерти своей, оставил седьмдесят сыновей наследниками государству Иудейскому – всех мужественных, всех богатых, всех сильных, едино только братство было воинством, един только дом был градом, едина только фамилия была государством, и есть ли бы толикое число братьев были любовны, связаны союзом братским, то кто бы из неприятелей мог их победить? Но сей пук развязался, братство от несогласия разделилось, да что ж сделалось? Один из них брат, называемый Авимелех, превозмог, преодолел и убил всех прочих в один только день, однако и сам, по трёхлетним несчастливом государством владении, во время осады города Сихема убит, да чем? Женщина с башни бросила на него камень, коим голову ему до мозгу разбила. И так многочисленное то наследство и державное владение Гедеоново в малом времени истребилось. Самая есть истина, Соломоном в притчах говоримая: «Что брат от брата помоществуемый, яко град тверд и высок, возможет же яко основанное царство». Да ещё истиннее того, упоминаемое Христом: «Всяко царство, разделшееся на ся, запустеет и всяк град или дом, разделивыйся на ся, не станет».
Разделение наше рождает в нас ненависть, которая проходит так непримиримая от родителей на чад, что и малые наши дети прежде узнавают врага, нежели отца. Проходит она, кажется, и в скотов наших несмысленных, но скажем, что ещё и в камни нечувственные, ибо может статься, что чувствуют и они обоих ссорящихся сторон разделение. О какое убийство! О какая вражда! О какие тайные советы! О какие явноосуждательные друг на друга нарекания! А от того, что последует? Столько смертных убийств, столько разорений, истощивших имения, из коих часть от сильных по суду отнята, а другая – от недобрых приятелей и товарищей пограблена, столько бедности нас утесняющей – богатые обнищали и взалкали, домы знатных опустели, фамилии многочисленные от лица земли истребились. А мы, в живых оставшиеся, должны ли быть несчастливым тем примером, от коего дознаваются другие люди, что где нет мира, там нет и никакого добра?
Мире, любезный мире! Блаженна та земля, в коей ты пребываешь, блаженно то место, кое тебя имеет, блаженны те человеки, которые тобой веселятся, блаженны они, ибо они и счастливые люди, и совершенные христиане.
Весь закон Иисус Христов основан на благороднейшей склонности человеческого естества – на любви, чтоб мы любили Бога и ближнего: «Сею двою заповедию весь закон и пророцы висят». Он не повелел нам быть ни мучениками, ни пустынниками, а только заповедал для спасения нашего между собой любовь иметь: «Сия заповедаю вам, да любите друг друга». Однако не единой только обыкновенной любовью, коею любим мы друзей, но ещё особливой, коею бы любили мы и врагов: «Любите враги ваша». А когда приближался Иисус Христос к смерти, когда по воскресении имел вознестись на небо, то не отказал Он нам другого честнейшего сокровища, кроме: «Чадца! Мир Мой даю вам». И так истинный образ, по которому признавается совершенный христианин, не состоит в милостыне и бесчисленных чудесах, не состоит в мучении за имя Христово, в монашествовании, в пророчествовании, но в любви: «Аще бы и всё то я творил, – говорит Павел, – да ежели любви не имею, то ничтоже есмь». «О сем познают вси, – глаголет Христос, – яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою», ибо и Церковь христианская не в ином чем, как только в собрании миролюбивых человеков состоит. «Церкви имя, – упоминает святый Златоуст, – единения и согласия есть имя».
По разумению священных учителей, ничто в Библии так пристойно Церкви не изобразить, как таинственный оный ковчег, ибо Церковь великим и общим прибежищем спасение есть.
Находившиеся в ковчеге животные были звери и скоты неукротимые, были видом различные, были между собой по природе враждебные да однако все Божескому велению покорились, и все человеки словесные, все братья, все единого общего Отца Небесного себе имеющие, все от единой матери, то есть святые купели родившиеся, все к единой святой трапезе Пречистых Таинств приступающие, все единым брашном и питием, телом и кровью Божественного Агнца питающиеся, все едино Евангелие содержащие, единого рая чающие и жить вкупе в вечной жизни уповающие, мы ли, едино естество, едину веру, едино крещение имеющие, не повинуемся велению Божию? Но в той же самой Церкви, которая есть жилище мира и единомыслия, не имеем ни мира, ни согласия. Зверь не пререкает закону Божию, – удивляется небоявленный Василий, а мы ли, человецы, спасительных учений не внимаем? И когда нет между нами мира, то нет нам здесь, в ковчеге священия, в Церкви Христовой, и места, потому что именуется единомыслием и согласием, пуще же и того, что нет нам места ни в царствии Божии, кое есть наследием миролюбивых ближних его чад и сынов: «Вне пси лающие злословием, кусающие завистью, грызущие ненавистью, не входят они в горний Иерусалим, – как пишет во Апокалипсисе Иоанн, – вне пси», вне они ковчега в потопе, вне они Церкви Христовой и Царствия Божия, в огне вечной муки, там, где царствует вечно ненависть, где мучимые души враждуют ненавистью вечно между собой. О какое страшное от Церкви и от Царствия Божия отлучене! О коль страшнейшая мука не имеющему мира христианину!
Христе, царю мира! Мы ведаем, что едина только Пречистой Твоей крови капля, имеет силу погасить все пламени кромешного огня, а как один из тех пламеней есть враждебный, во утробах наших горящий, то погаси Ты его и повели загореться другому, чистейшему пламеню мира, или сердце наше премени, или его вновь претвори, якоже веси. «Сердце чисто созижди в нас Боже», вдохни в нас Духа твоего Святого, который есть Дух мира, и выговори нам ещё единожды сладкие оные слова: «Мир Мой даю вам», дабы быть нам миролюбивыми, достойными чадами Церкви Твоей, ближними наследниками Царствия Твоего, яже да будет всем нам получити Тобою, Христом Спасителем нашим. Тебе слава, честь и держава, ныне и всегда, и бесконечные веки веков. Аминь.
