В неделю всех святых. О праздновании святых.
Всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех. (Мф.10:32)
В нынешний день Церковь прославляет добродетели всех святых, которые просияли на востоке и западе, севере и юге, во градах и сёлах, в пустынях и в горах, и в вертепах, и в пропастях земных, во всякое время, начав от самого создания мира до настоящего часа. И понеже всех их исчесть нельзя, «изочту бо их, и паче песка умножатся», для того Церковь всех их празднственную память в нынешнем дне заключила, дабы те, которые соединены были добродетелью, не разделены были и торжеством. Почему празднуем мы ныне и древнейших святых праотцев, и ревностных пророков, и славных апостолов, и непобедимых мучеников, и честных воздержников, и благочестивых царей, и трудолюбивых пастырей, и справедливого судью, и верного война, и рачительного домостроителя, и добросовестного купца, и простосердечного земледельца, и всякий праведный дух?
И хотя нынешнее Евангелие поминает только о тех, которые исповедают имя Христово пред человеки, то есть о мучениках, но не противно будет под именем исповедников Христовых разуметь и всех тех, кои добродетелью своей прославили небесного Отца. Нет теперь мучеников, ибо царствует в Церкви мир под покровительством благочестивых монархов, так уже ли имя Христово остаётся без исповедания? Нет гонения, нельзя быть мучениками, так можем подражать мученикам! Для сего бо и празднуем память святых, чтоб их воспоминание было в наше наставление.
«Иные суть нравы святых, – говорит Златоуст, – иные света сего». Между светскими, которые де высокой чести достигли, те не очень бы хотели видеть других равных себе, понеже зависть пресекает любовь. Но не так де между святыми, и совсем противное тому. Тогда наипаче святые чести своей чувствуют удовольствие, когда видят, что собратья их тех же с ними благ участия сподобляются.
Так представим же мы себе пресветлый блаженных собор, и вдруг откроется нам земной рай разными добродетелей цветами преиспещерённый. Мы тут увидим златой цвет премудрости, цвет воздержания, цвет кротости, цвет терпения, цвет милосердия, цвет великодушия, и краснейший всех цвет любви. Ты почтишь во Аврааме страннолюбие, удивишься во Иосифе целомудрию, похвалишь во Иове терпение, прославишь в Давиде благочестие, облобызаешь в Петре к Богу усердие, возвеличишь Павлову ревность, усладишься в Златоусте словами духовной премудрости, почудишься в женском Фёклы составе мужеству, поревнуешь в Магдалине воспламененному к Богу сердцу, увенчаешь в царствующей Пульхерии мудрое о благополучии подданных попечение. Нет поистине ни одного доброго дела, которого б пример Бог не оставил нам в других великих мужах.
И хотя подлинно самый разум есть нам наилучшим предводителем ко всякой добродетели, но пример сильнее нас к тому же побуждает. Разум представляет добродетель, что она достойна подражания, но пример приводит нас в стыд, что мы не следуем ей, которой следовали и прославились ею другие такие же, как мы, люди. Когда нет столько просвещения, чтоб совершенно понять добродетели превосходство, так вот окружён ты примерами тех, кои, бывши подобострастны тебе, возлюбили добродетель и от неё сие получили награждение, что и они вечно радуются, и имя их не умирает. Ты в самый сей час празднуешь память их, а сим действием не только достойную заслугам святых отдаёшь честь, но и воспоминаешь добродетель их, и сие воспоминание одно уже не малую пользу приносит тебе. Ибо начинать услаждаться только добродетелью, не малая уже есть степень к добродетели.
Но чтоб взойти тебе на высшую степень совершенства и истинное святым составить торжество, построй им храм в сердце твоём, напиши добродетели их икону на душе твоей, поставь свечу нелицемерной любви, зажги им кадило непорочной совести, принеси елей милосердия. Нельзя не похвалить и тех, которые во имя святых строят храмы, их подвиги на иконе изображаются, и другие совершают обряды от усердия к имени святых. Но не можно же опять сказать, чтоб в сих одних наружных действиях всё должное святым почтение состояло? Ибо есть ли бы сие так было, то одни богатые были бы истинные Бога и святых почитатели, а убогие из сего духовного празднования выключены б были. Но имеем мы благого Бога, который не отвергает и богатство непорочное, лобызает же и нищету добродетельную. Не может убогий построить храм, да может самого себя сделать приятным добродетели жилищем. Не имеет за что купить масла и свечи, да может иметь дух, горящий светлым благочестия огнём. Не за что написать ему святых икону, нечем обложить её, но может её написать в самой глубине сердца своего и украсить неувядаемыми благих дел цветами. Богатый благодетельством и щедротой к бедным пусть почитает святых, а убогий, имея богатство веры, составляет приятным святым торжество. Сему не мешает нищета, ибо и все почти святые были нищи телом, да богаты духом. Найдёт подлинно и богатый таких, которые богатство земное пременили на небесное, найдёт же и нищий, которые в скудости своей получили богатство вечной радости, и потому празднование святых есть общий христианский пир. Их исправлениями пользуемся мы, их трудами успокаиваемся, их терпением укрепляемся, их подвиги и победы, а наши – венцы, слава их – есть слава наша, понеже прославлять святых ничто иное есть, как пользовать себя, подражая добродетели их, так как на примере слава книги есть, когда мы из неё просвещение почерпаем. В сем состоит истинное празднование святым.
Но присем скажет кто, что мы празднуем святым и для того, чтоб их призывать в помощь и просить их о молитвенном за нас к Богу ходатайстве. Изрядное и благочестивое дело! Ибо нет сумнения, что святые желают нам всякого добра и того же с собою блаженства. И сие их желание открыто есть всегда пред очами Божьими. Но притом и то известно, что когда призываем святых, надобно, чтоб были добродетельным и мы или, по крайней мере, ревнители их добродетели, то есть чувствовали бы отвращение к своим порокам и раскаяние в своих беззакониях. А без сего, как посмеешь ты, человек, прибегать к святым? Или ты думаешь, что святые будут за тебя посредственниками к Богу и тогда, когда ты нераскаянный презритель вечного закона Божия? Думаешь ли ты, чтоб святые не отвращались того на небеси, от чего они всевозможно удалялись ещё будучи на земли? Нет, такое призывание не прославляет, но бесчестит имя святых. Когда призываешь святых, не будь ненавистник строгости их.
Но опять может нам кто-нибудь предложить, что для того-то и призывать должно святых, что грешны мы, и сами чрез себя к Богу не имеем дерзновения. На сие ответствовать надлежит, что грешник грешнику рознь. Кто признаёт себя грешником и пред Богом безответным, тот признаёт уже свою пред Богом повинность, следовательно, тот уже на некоторую степень отступил от порока, а приблизился к добродетели, а тем самым от милосердия Божия отвержен быть не может. Ибо «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». А ежели кто в нераскаянии злобы своей пребывает, тому, послушайте, что говорит Бог: «Вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? Ты же возненавидел еси наказание». И потому такой грешник как Богу есть ненавистник, так и от святых любим быть не может. Ибо не может то быть приятно святым, что есть неприятно Богу. Радуются, по слову Христову, ангелы на небеси о грешнике, но о грешнике кающемся.
А отсюду видно не только то, чем и как можем мы прославлять святых, но видно и то, что когда прославляем мы святых, тогда прославляем самого Бога. Ибо похваляя святых, похваляем добродетель, а добродетель похваляя, похваляем мы Бога – источника добродетели. И потому праздники святых суть праздники Божии. «Дивен Бог во святых своих, Бог Израилев!» Того ради должны мы всем сердцем благодарить всеблагому Богу, что Он во всяком роде и во всякое время воздвиг таких мужей, которых добродетели всяк бы подражать мог, и с сим точно намерением имена их прославил Он бессмертием. Многих, которых мир почитает за великих героев, слава исчезла, но смиренная добродетель громка по всем векам. Позабыли мы, кто царствовал во Египте, да целомудренного Иосифа не позабыли. Не велики у нас имена древних Вавилонских царей, но велики и любезны имена трёх Вавилонских отроков, которые благочестия мужеством огня силу победили. Рим нас больше услаждает, когда нам поминает о Петре и Павле, нежели, когда сказывает о Ромулах, о Нумах, о Тарквиниях, о Фабрициях и прочих. «Жития и похвалы святых, – говорит один церковный историк, – подобны светлостью звёздам: якоже бо звёзды пожжены на небеси, но всю небесную просвещают. Они от индиан зрятся, не сокрываются от скифов, землю озаряют и морю светят, и плавающих корабли управляют, их же имён хотя и не знаем множества ради, но светлой доброте их чудимся. Так и светлость святых: хотя их тела затворены во гробах, но силы их в поднебесной земными пределами не ограничиваются». Чудимся тех житию и удивляемся славе, еюже Бог угодившия Ему прославляет.
Многие жалуются, что их гонят добродетель, и что они со всей своей доброй совестью остаются без утешения. Что, ежели бы притом по смерти, добродетельных имя совсем исчезало? То, можно сказать, едва ли бы и самые крепкие верой не поколебались, едва ли бы не заговорили с оными безумными от Соломона описанными, что один случай человека и скота: «Якоже смерть того, тако и смерть сего, и дух един во всех, и что излишне имать человек паче скота? Ничтоже». Но когда сии ж малодушные увидят, что добродетель по смерти не умирает, прославляется, взывает целые соборы на хвалу свою, многие народы на удивление своё, тогда вдруг изменившись с весёлым восторгом возопиют: «Возрите на всё мимошедшие роды, кто веровал Господеви и постыдеся?» Благодарить убо и паки говорю: «Господу должно, что, оставив Он примеры святых, столь сильно тем возбуждает нас к добродетели, да благодарить надобно не словом, но делом». А делом благодарим, когда празднуя святым, ревнуем их исправлениям. Но так ли празднуем мы? Смех праздники христианские. Когда празднуется, например, воздержание Иоанново, тогда наши празднолюбцы утопают в вине. Когда празднуется блаженной Девы чистота, тогда приносится богатая жертва плотским склонностям. Когда прославляем апостольские смертные подвиги, тогда всюду гремят сладострастные увеселения. Когда почитаем страдания мучеников, тогда дома наши наполняются ласкательными и лицемерными поздравлениями. Когда празднуем носивших чрез всю жизнь терпения кротость, тогда властвует роскошь и своевольствует праздность. Ах, изрядные христиане, пусть послушают, что Бог таким празднователям сказал: «Праздников ваших ненавидит душа Моя – вы мне стали в сытость, ктому не стерплю грехов ваших». Приятнее было святым, когда их гнали и мучили, нежели когда таким образом празднуют память их. Ибо они муками увеселялись, а такими празднованиями оскорбляются, и то потому, что мучения служили к славе их, а празднования такие помрачают славу их. Но отселе будем мы молить подвигоположника всех святых Бога, чтоб с помощью Его, достойно празднуя святым на земли, сподобились мы причастниками быть и светлого торжества на небеси. Аминь.
