Поучение в неделю 2 по Пятидесятнице
Глагола има: «Грядита по Мне, и сотворю вы ловца человеком»,
она же абие оставлша мрежи по Нем и доста. (Мф.4:19)
Нет ничего так гордого и так любопытного, как человеческий ум! И хотя грех привёл его в великое бессилие, хотя вера не велит ему всячески испытывать недоведомых, однако распускает он сто крыл, чтоб взлететь на самую высоту, раскрывает сто очей, чтоб испытать самую сокровенность. И пусть так, когда столько он трудится об откровении здесь, на земле, толь чудных дел естественных, ибо не природное в человеке есть устремление, чрез которое он приводится к уразумению всего сущего. Но понуждаться ли ему пройти в невидимую глубину Божьих недоведомых судеб, чтоб постигнуть, как управляет всё премудро, да и что определяет о человеческих вещах непреложно высочайший промысл Божий? Сия есть дерзость несказанная. В бездне Божьего разума и премудрости скрывается таинство зело непонятное – «Божие предопределение», и об оном пусть рассуждает, сколько хочет, пусть толкует, сколько хочет, но никак не может его постигнуть ум человеческий, яко краткий в разумении и недостаточный в понятии. Отложим мы, отложим испытания и недоумения. Испытания, что не довольствуют, но смущают ум, недоумения, что не просвещают, но помрачают разум. В непостижимом сем деле едину только вещь разумеем мы, слушатели! А именно, что предопределение не иное есть что, как только присовокупление к благодати Божьей и человеческого хотения. Благодать Божия есть призывающая, а хотение человеческое – ей последующее.
Ходя Иисус при море Галилейском, увидел двух братьев – Петра и Андрея, а потом Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, и как только позвал их: «Грядите по Мне», то Пётр и Андрей оставили мрежи, а Иаков и Иоанн – мрежи и корабль, и отца своего, последовали Ему. И так определились они в честь апостольского достоинства и в славу Небесного Царствия. Сие даёт нам случай доказать о двух вещах: первое – что в Боге есть всё хотение ко спасению всякого человека, второе – что в человеке находится вся свободность спасену ему быть благодатью Божию. Хощет Бог, когда хочет и человек: человек есть предопределен.
По имеющемуся догмату веры, основанному на Божественном писании, есть предопределение, и нет у православных никакого в том сомнения. «Ихже бо предувиде, – говорит явно Павел, – тех и предустави собразных бытии образу Сына своего, а ихже предустави, тех и призва, а ихже призва, сих и оправда, а ихже оправда, сих и прослави».
Ко уразумению сего довольно знать нам сии две вещи, которые явны и наитвердейшии: одну – что Бог хощет нам спастися, потому что Он человеколюбив, другую – что мы можем спасены быть, потому что мы свободны. Хотение Божие и произволение человеческое составляют предопределение. Хощет Бог, когда хочет и человек: человек есть предопределен.
Так подлинно человеколюбив Бог, хощет всем нам спастись, о чём доказывается тремя беспрекословными доводами: Божьим правосудием, Божьим милосердием, Божьим смотрением. Бог предал равно закон Свой всем человеком, Бог равно же хощет от всех человек оному и храниму быть. Нет такого человека, кто бы не должен был хранить закон Божий – еллины и варвары, нечестивые и православные, иудеи и христиане имеют ту же должность. Но когда сохраняют человецы Божий закон, то какой они мзды себе ожидают? Спасения и Царствия Небесного.
Бог есть праведен, наипаче же самая правда, когда даёт Он всем закон свой, то всем же хощет и спасенным быть. «Хощет всем спаситися» – упоминает апостол. «Всем бо давый закон, – толкует святой Амвросий, – никого же не исключает Царствия своего». Ещё кто понудил Бога сойти с неба на землю и быть человеком? Крайнее Его милосердие. «Толико возлюби Бог мир, яко и Сына своего единородного дал есть» – свидетельствует Богослов Иоанн.
Но когда Он пострадал столько, сколько не пострадал иной человек, когда Он пролил всю свою кровь до последней капли, когда Он умер с толиким мучением и с толиким поношением на кресте, то думаете ль вы, якобы Он сие для спасения токмо одной части людей претерпел, а другую часть в погибели оставил? Ктому же несомненно, да ещё претвёрдо есть и сие, что высочайший промысл Божий простирается обще на вся твари. «Ничтоже бо не предуведано или пренебреженно есть у Бога, – упоминает великий Василий, – а наипаче в человеческом роде». Сие-то есть оное отеческое Божие провидение, на которое увещевает нас святой Пётр возвергать всё наше попечение: «Всю печаль вашу возвергше Нань, яко той печётся о вас». Сей небесный Отец, когда имеет о всех промышление, то хощет и всех спасения. «Бог хощет всем спастися» – глаголал Он сперва и сначала устами пророков, глаголал в последние дни в Сыне и призвал на спасение не одну только Европу или Азию, не один только Иерусалим или Рим, но обще землю. «Бог богов Господь глагола и призва землю», потому что Он хощет всем спастись.
Поистине сие хотение есть оное, которое со святым Дамаскиным от всего лика богословов именуется предходящее. Оно есть дар Божий предходящий, но надобно и произволению человеческому за ним последовать. Бог призывает, но надлежит и человеку слушать.
Бог от начала создал человека свободным, глаголет Дух Святой устами премудрого Сираха: «Из начала сотвори человека и остави его в руце произволения его». И по сему, как человеку невозможно спастись без благодати Божьей, так ниже изволяет Бог спасти человека без свободного хотения человеческого. «Благодать, – глаголет святой Златоуст, – аще и благодать есть, хотящих спасает». Спасение наше делом есть нашим и Божьим, как научает Богослов: «Подобает бо и еже в нас быти, и от Бога спасаться». Выпадает на землю дождь, но земля плода не приносит, буде земледелец труда не приложит. Сияет везде солнце, но надобно отверсть очи, хотящему свет солнечный увидеть. Сие значит, что Бог даёт всю благодать и помощь, но надлежит совокупляться с благодатью Божьей, содействовать помощи Божьей и хотению человеческому. Восхотел Бог спасти Ноя от всемирного потопа, но повелел, чтоб и сам Ной художеством своих рук построил ковчег.
Всякий человек словесен, имеет у себя предводителя ум и может своим рассуждением различить добро с худом, свет с тьмою. Всякий человек имеет на сердце своём написан закон естественный, ко спасению истинный путь ему показующий. Впрочем, что иное потребно к предопределению, кроме только Божией туне даемой благодати и человеческого свободного произволения. Хощет Бог, когда хочет и человек: человек есть предопределён.
Но известно, какое в деле предопределения недоумение может возыметь человек. Бог де (сказать кто-либо может, да и как в Священном писании упоминается) прежде, нежели, как родились или сделали что добро или худо два брата – Исав и Иаков, Иакова возлюбил, а Исава возненавидел. Бог, егоже хощет – милует, и егоже хощет – ожесточает. Бог из того же брения делает два сосуда: один – в честь, другой – не в честь.
Но Бог есть всевидец, и видит всепроницательным оком наименьшая и сокровенная. Бог есть праведность, и судит всякого по достоинству – не смотрит Он на лице, не взирает на дар, не зрит на лице, ниже емлет дар. Бог есть всепремудр, и не проводится от хитрости, не побеждается от страсти, не изменяется от немощи. И так всепремудрый, праведный, всевидящий Бог Иакова за то возлюбил, что предуведал его богоугодную мысль, а Исава за то возненавидел, что предуведал его злонравное намерение. Егоже убо хощет – милует, потому что провидит доброе и благопокорённое произволение, а егоже хощет – ожесточает, потому что предвидит злое и непокорённое сердце. Инаго творит сосудом избранным, якоже Павла, а инаго сосудом бесчестным, потому что предвидит его сосудом гнева влекома к погибели, как фараона. Так-то разумеются оные вышеобъявленные речи, и так их толкуют все богоносные отцы, наипаче Златоуст в 16-ом слове на 9-ую главу к римлянам послания. Впрочем те речения не доказывают, что или в Боге нет всего хотения спасти тебя, или что в тебе нет всей свободности. Но всегда тебя спасти хощет Бог, который есть человеколюбив, имей хотение и ты, яко свободный, и, таким образом, всегда ты предопределён. Исповедуем мы, что Бог творит, что хощет, потому что Он всемогущ, но притом и то ведаем, что Бог делает, что надобно, потому что Он праведен.
Мне ли де быть достойну? Как? Бог уже наперёд ведает, что либо предопределён я в рай, либо осуждён в муку. И так буде я назначен в рай, то более трудиться мне для получения онаго не нужно, буде же в муку, то стараться мне о отбытии от нея суетно. И я между тем не свободен ни в одном, ни в другом.
Когда ты болен, то, не правда ли, что Бог предвидит, исцелишься ты или умрёшь? Но для того не ужели ты перестанешь призывать к себе врача и не будешь принимать лекарств, да и иного ничего не делать, как поджав руки, ожидать либо здравия, либо смерти своей? Был бы ты в том весьма несмыслен и глуп. Иное провидеть Богу исцеление твоё или смерть – и то есть истинно, а иное, что якобы предуведение Божие производило либо здравие, либо смерть – сие самая ложь. Ежели ты себя побережёшь – то исцелишься, ежели ж не побережёшь – то умрёшь. Бог предвидит и одно, и другое, но ни одного, ни другого не делает.
Выразумей о том из последующего лучше: подлинно Бог тебя предвидит или в раю, или в муке, но надобно тебе знать, что из сего следует. Когда мы смотримся в зеркало, то каковы находимся, таковы и видимся: ежели хороши, то и в зеркале хороши ж, а ежели дурны, то и в зеркале дурны ж. Так-то пред чистейшим предуведением Божьим как мы находимся, так и видимся – или записаны ясными характерами в книге живота, или замечены в несчастливой книге смерти. Ежели мы праведны, то в лике спасённых праведников, а ежели грешны, то в росписи осуждённых грешников. Зеркало уподобляется зрению нашему, а предуведение Божие – произволению нашему, по следующему разумению Григория Нисского: праведный Божий суд нашим произволениям уподобляется, яже от нас суть сицева, нам от своих подаёт.
Но как сперва упомянуто, так и паки подтверждается, чтоб ты не любопытствовал ничего в высоком деле предопределения, дабы не смущало тебя какое-либо сомнение, а имей только за самые твёрдые последующие два наставления: одно – что Бог всегда хощет спасти тебя, потому что Он человеколюбив, другое – что ты всегда можешь спастись, потому что ты свободен. Благодать Его и произволение твоё сочиняют предопределение: хощет Бог, имей хотение и ты, и, таким образом, предопределяем бываешь.
Праведен ли ты? Берегись, чтоб тебе в грех не впасть, ибо определение спасения твоего пременяется в определение мучения твоего. Грешен ли ты? Старайся принести во грехах покаяние, ибо определение мучения твоего пременяется во определение спасения твоего. Праведный Божий суд нашим произволениям уподобляется, яже от нас суть сицева, нам от своих подаёт.
Спрашиваешь ты, слушателю, что душа твоя к вечной ли жизни есть определена или к вечной смерти? В твоей воле то состоит, от тебя зависит сие соделати. Предопределение твоё зависит от хотения Божия и от твоего: хотение Божие всегда готово, остановляется только за хотением твоим. Бог хощет тебе спастись, желай и ты и, таким образом, к вечной жизни ты предопределён. Аминь.
