Поучение в неделю 2 Великого поста
Приидоша к нему, носяще расслабленного носима четырми: видев же Иисус веру их, глагола расслабленному: «Чадо, отпущаются тебе греси твои. Востани и возьми одр твой и иди в дом твой». (Мк.2:3,11)
Не малое то дело, чтоб в свете такие люди были, которые бы о впадшем человеке в несчастие, сожаление имели, ибо никуда так люди не сбираются, как на благополучия. Человек, впадший в несчастие, находится только один: не помогает ему ни приятство, ни свойство других. Но когда сыщет другое сердце, о нём сожалеющее, и руку, ему помогающую, тогда большее ему утешение в злоключении и всё благополучие в несчастии. Такое счастье имел сегодняшний расслабленный капернаумский, который нашёл себе четырёх человек, его держащих, многих ему вспомогающих, да и в тот дом, где слышано было, что Иисус Христос учил слову истины множество народа бесчисленное, его приносящих. И приидоша к нему, носящее расслабленного, носима четырми. И так, увидя его, Иисус умилосердился над ним и исцелил его. Здесь рассмотрим две вещи: страсть болящего и силу Целителя, то есть, тягость болезни, которая есть грех, и лёгкость исцеления, коим есть прощение.
Грех болезнь есть тяжчайшая по двум причинам: первая по величеству Бога, которому мы досаждаем, вторая по рассуждению человека, который согрешает. Не будем теперь изъяснять о существе Божием, ниже о том упоминать, что Бог есть безвиновное существо, крайнее Благо, крайняя Премудрость, вся видимая и невидимая из ничего создавший, вседержительный Царь, коего слушает небо, земля и ад, страшный Судия живых и мертвых, которого песнословят ангелы, которому покланяются человецы, которого трепещут диаволи, которому служит всё естество. А только о сем объявим тебе человек, что Бог есть многомилостивый благодетель твой, создавший тебя из брения, каковым ты был, по образу Своему и по подобию и даровавший тебе живот и душу, который по любви к тебе восприявший человечество, пострадал, умер на кресте, пролил Свою кровь твоего ради искупления. Что Он есть человеколюбивый Отец твой, который принял тебя в сына благодатию усыновления во святом крещении, дал тебе многоценное имение, таинственная Церкви своей сокровища и учинил тебя наследником Царствию небесному. Может ли быть благодеяние больше сего? Ты же, когда согрешаешь, то грех твой великим есть неблагодарствием к благодетелю и Отцу твоему. Ты в то время забываешь благодеяния Его, отметаешь любовь Его, уничтожаешь кровь Его, презираешь Евангелие Его. Ты соглашаешься с иудеями, когда сребролюбие приумножает у тебя деньги с обидою бедных и когда отнимаешь чужое себе имение. Соглашаешься с агарянами, когда скотское твоё похотенье понуждает тебя в блате плотских страстей валяться. Соглашаешься с еретиками, когда дерзкий язык твой злоречит, клянётся, лжёт, осуждает и порицает ближнего.
Впрочем, что есть грех? Слушатели! Грех есть величайшее зло, величайшее неблагодарствие, каковое бывает противу Бога, да ещё и того хуже, что бывает оно пред очами Его. Христианине! Чинимое тобой лицу Божию досаждение так есть тяжко, что кажется невозможно человеку того сделать.
Грех есть зло превеликое как потому, что он досаждает Богу, который есть бесконечное благо, так и потому, что Он умаляет Божественную благодать, которая есть бесценна, да и что производит муку, которая есть бесконечна. Есть ли другое какое зло или другая болезнь тяжелее сей? Но исцеляется ли она чем? Единым токмо покаянием, когда ты, христианин, приходя к духовнику, чтоб получить себе прощение во грехах твоих, четырёх сих держишься добродетелей: первое – веры, ежели веруешь несомненно, что чрез исповедь получаешь ты прощение. Второе – любви, ежели возлюбил ты Бога и ближнего: Бога, возненавидев прежние твои похотения и грехи, а ближнего, прощая ему все вины и обиды. Третье – надежды, есть ли надеешься твёрдо на милость Божию, приносимую откровением Иисус Христовым. Четвёртое – сокрушения, есть ли болезнуешь истинно о грехах соделанных. Тогда единое токмо слово, которое скажет духовный отец: «Чадо, отпущаются грехи твои», разрешает тебя от онаго зла и исцеляет оную твою болезнь. «Елика аще разрешите, – сказал Иисус Христос, – на земли, будут разрешена и на небеси». И есть ли другое исцеление удобнее сего?
Когда так показываешь ты болезнь свою и исповедуешь грех свой, то о чудесе! В тот же час, как только духовный отец отверзает уста здесь, на земли, и скажет: «Чадо, отпущаются тебе грехи твои», выговаривает тоже отпущение с небеси и небесный Отец: «Прощаю тя». Говорит здесь священник: «Прощаю тя», ответствует свыше Сын и Слово: «Разрешаю тя». Определяет здесь священник, и там оное определение в тот же час подписывает Дух святый. О чудесе! В выговорении тех всесильных словес, бесконечное то зло истребилось, бесконечная та тягость отвалилась, смертная та болезнь исцелилась, грех разрешился. О человеколюбия величество! О благости превосходство! (провозглашает златоточный учитель) Грешника, по исповедании им своих согрешений и показании впредь твёрдости в несогрешении, нечаянным Бог праведником являет. Есть ли другая болезнь так великая, как грех? Да и есть ли другое так лёгкое исцеление, как сие прощение? Христианине! И ежели бы Бог для прощения твоего повелел тебе поступить на всякое трудное дело, ты онаго делать не стал ли бы? А то велел Он тебе сделать так лёгкое дело, и для чего ты его не делаешь? Аще бы велие слово возглаголал тебе Бог, не сотворил ли бы еси одно из двух? Буде хочешь оное сделать, то надлежит тебе сделать его скорее, буде же не хочешь того сделать ныне, то знать не сделать его никогда.
Видим мы, что расслабленный, упоминаемый в Евангелии, имел две болезненные страсти: одну в душе греховную, другую в теле – расслабление. Христос его исцелил от обеих. От страсти душевной сперва: «Чадо! Отпущаются тебе грехи твои», а после от болезни телесной: «Востани и возьми одр твой, и иди в дом твой». Но когда Он исцелил его в душе, то некоторые говорили, якобы Христос злословит: «Что сей тако глаголет хулы?» Когда же в теле, то все дивились и прославляли Бога, «яко дивитися всем и славити Бога, глаголющим: николиже тако видехом!» Сие значит то, что исцеление души люди ни во что ставят, они, кроме исцеления только тела, другого ничего не уважают.
Лежит болен тот-то христианин, где около кровати жена в суете и страхе, дети печалью объяты, слуги и служительницы на всякое услужение исправными, а сродники и друзья на утешение и посещение готовыми находятся. Тот больной подлинно не святой, но человек, плоть носящий и в мире живущий. Кто знает, какие и колики грехи на душе он имеет? И потому болен он и грешен. Кто им напоминает, чтоб позвали они духовника для исцеления от грехов болящего, то кажется им, якобы он злоречит: «Что сей тако глаголет хулы?» Всё их попечение и старание состоит, чтоб призвать доктора да ещё не одного, но многих и употребить всякие лекарства для здравия телесного, а молебны, милостыни, молитвы для чего? Отнюдь не для того, чтобы простил Бог грехи болящему, но чтобы даровал ему здравие. Христос с сегодняшним расслабленным не так поступил, но сперва Он исцелил его от грехов: «Чадо, отпущаются тебе грехи твои», а потом от расслабления: «Востани и возьми одр твой, и иди в дом твой». Дабы мы видели, что в болезнях наших надлежит нам прежде призывать к себе духовника для отпущения наших грехов, а потом уже доктора для излечения.
И чего мы опасаемся, когда приидет духовник? Разве исповедь определением есть смерти нашей? Многократно болезнь телесная рождается от душевных грехов: исцелим мы сперва душу, отчего и тело в скорости исцелено быть имеет. Корнем есть грех, болезни же ветвями: пусть отсечётся сперва корень, а ветви отпадут и сами. Однако, мы всё противное делаем. Да что ж от того случается? Ожидаем победного часа, когда болезнь гораздо тяжелее становится, когда больной ни здравого чувства, ни ума не имеет, когда он уже ничего не узнавает, не памятует. И в то время какую исповедь, какое исправление может он бедный сделать? Да и чуть ли не самая то правда, что большее число из христиан умирает без исправления. Ибо, когда им с начала болезни мы говорим, чтоб призвали они к себе духовника, то им кажется, что мы злословим: «Что сей тако глаголет хулы?» Коль велико сие заблуждение! Душа имеет ли преимущество пред телом? Имеет подлинно: когда немоществует тело, немоществует и душа. С нея то надлежит нам начинать лечение, а после уже ея, о теле прилагать попечение. Сперва пусть приидет духовник для прощения греха: «Чадо, отпущаются тебе грехи твои», а потом благодатью и помощью Божию, и доктор болезнь исцелит: «Востани, и возьми одр твой, и иди в дом твой». Аминь.
