Великая польза трудолюбия

Добросерд посещал некогда своего брата, который жил в одном уездном городе, и принят им был с неосторожностью. Он спросил у него, каково живут его дети и что они делают?

– Пойдем со мною, если хочешь их посмотреть, – отвечал ему брат и повел его в комнату к своим детям. Подходя к ней услышали они громкий крик, брань и стук, а отворивши дверь увидели двух мальчиков, которые таскали друг друга за волосы. Прочие же дети прыгали по столам и по стульям и шумели так, как ребята самого низкого состояния. Отец их рассердился и без разбора начал бить каждого, кто первый ему попадался.

Тогда крик снова поднялся:

– Я же виноват! – кричал один. – Петр меня ударил.

– Нет! Нет! Батюшка, – кричал Петр. – Он лжет, не верьте ему. Послушайте, я вам все расскажу. Он взял у меня часовщик.

– Я ничего не сделал, – кричал третий. – Вот, Марья, она виновата. Она отняла у меня куклу.

– Отняла? – кричала Марья, – Как отняла? Ты мне ее продал, я заплатила тебе за нее три горсти орехов.

Добросерд оглушен был сим шумом. Он взял своего брата за руку и вывел его в другую комнату.

– Боже мой, – вскричал он, – что это за поведение!

– Это всякий день бывает, – отвечал брат его. – Дети мои не дают мне ни на один час покоя. Они беспрестанно шумят, кричат, дерутся и бранятся. Мне нельзя ни на минуту выпустить палку из рук. Ничем, кроме побоев, унять их невозможно.

– Это ужасно, – сказал Добросерд, – дети твои мучают только тебя, вместо того, чтобы приносить тебе удовольствие.

Брат: Ты правду говоришь, они делают мне жизнь неприятною.

Добросерд: И сами они также несчастливы, от того, что ты всегда их бьешь.

Брат: Они этого и стоят. Для чего ведут они себя так дурно?

Добросерд: Разве нет уже кроме побоев никакого иного способа заставить их лучше себя вести? Я знаю многих детей, которые совсем и не знают, что такое побои, но ведут себя очень хорошо.

Брат: Желал бы я знать, как они воспитываются?

Добросерд: Я расскажу тебе о их воспитании. Но скажи мне сперва, что делают твои дети?

Брат: Что делают? Они еще так малы, можно ли им что-нибудь делать?

Добросерд: А от чего не могут? Создатель для того и сотворил нас, чтобы мы работали. Склонность наша, всегда что-нибудь делать, так сильна, что мы не можем ей противиться, и если не находим доброго и полезного упражнения, то принимаемся за дурное. Поверь мне, что дети твои для того только поступают так непристойно, что им делать нечего.

Брат: Но какое же дать им дело?

Добросерд: Об этом после поговорим, а теперь пойду я опять к твоим детям.

Он пошел к детям, которые сидели в разных углах и плакали.

– О чем вы плачете, друзья мои? – спросил Добросерд.

Дети: Как же нам не плакать? Разве вы не видели, как батюшка нас бил?

Добросерд: Мне вас жалко, но вы сами в этом виноваты, я видел, как вы непристойно поступали.

Дети начали упрекать друг друга и кричали все вместе:

– Это все от тебя, Петр! Ты ко мне пристал.

– Лжешь ты, я тебя не трогал. Не ты ли отнял у меня…

– Пожалуйста, замолчи, ты очень глуп!

– Вот, дядюшка, вы сами слышите, как он бранится!

Добросерд: Я не за тем сюда пришел, чтобы слушать вашу брань. Я хочу сказать вам нечто приятное.

Дети: А что? Что такое, дядюшка?

Добросерд: Я намерен сделать так, чтобы вы впредь не получали побоев.

Дети: Ах, когда бы вы это сделали! Однако нет, этому нельзя статься. Батюшка никогда не перестает нас бить, он очень сердит.

Добросерд: Поверьте мне, что я это сделаю, если только вы меня послушаете.

Дети: Мы с радостью будем делать все, что вы прикажете, только чтоб батюшка перестал нас бить.

Добросерд начал с лаской уговаривать их, чтобы они принялись за какую-нибудь работу и представлял им пользу, какая от того произойти может. Дети еще обещали ему охотно делать все то, что он прикажет.

Потом пошел он к своему брату и уговорил его принять к себе для дочерей своих надзирательницу, которая была бы доброго нрава и хорошего поведения, и могла бы учить их разным женским рукоделиям. По счастью, скоро можно было найти такую женщину в том городе, где жил брат Добросерда. Для мальчиков также нанят был учитель, который учил их истории, географии, немецкому языку и рисованию, а в праздные часы заставлял заниматься садовой работой или другим каким-нибудь полезным упражнением. Сделавши такое распоряжение, Добросерд уехал.

По прошествии года, посетил он опять своего брата и нашел в его доме великую перемену. Дети выбежали к нему навстречу и приняли его с великой радостью. Они показывали ему свою работу и благодарили его за то, что он показал им столь хорошее средство отстать от прежнего своего дурного поведения.

Отец их также встретил Добросерда с радостью.

Я не знаю, – говорил он, обнимая его, – как мне тебя благодарить. Ты сделал всех нас счастливыми. Теперь я весьма доволен своими детьми. С того времени, как ты от нас уехал, во весь год не имел я больше трех раз причины наказывать их. Они перестали браниться и драться между собой. Всякий день делают они мне новое удовольствие своей прилежностью и хорошим поведением.

Из первого в России журнала для детей “Детское чтение для сердца и разума”