Вглядеться в Христа
Я уже говорил о том, что надо вглядеться в Христа, Каким Он открывает Себя нам в Евангелии. Во-первых, очень важно читать внимательно и не позволить себе сказать в уме или в сердце: о, я это уже читал, я знаю все эти рассказы… - дело не в рассказе о событиях, а в Личности. Нас снова и снова поражает Тот, Кто перед нами: Человек и Бог. И если мы внимательны, если мы глубоко вглядимся в эту Личность, Которая открывается в слове и в действиях, мы можем многому научиться относительно молитвы.
Возможно, некоторые из вас читали рассказ Натаниела Готорна. Я не помню его название, но речь идет приблизительно вот о чем. Высоко в Андах на берегу глубокого озера стоит деревушка, на другом берегу с незапамятных времен в скале высечен образ местного бога: лик необычайной красоты, в котором есть величие и покой, любовь и сила. И в деревне сохраняется предание, что наступит день, когда их бог явится и будет жить в их среде. Столетия шли, ничего не происходило. Жители деревни поклонялись этому каменному богу, но он оставался камнем, далеким и безжизненным изображением. В какой-то день в деревне родился ребенок, который с младенчества был пленен красотой этого лика, высеченного в скале. Он еще не умел ходить, но подползал к берегу и все глядел и глядел на лик. Он рос, взрослел - и постоянно ходил на берег, часами вглядывался в это изображение. По мере того как он вглядывался в этот лик и впитывал его красоту, величие, благородство, покой - и его собственное лицо менялось. И вот в какой-то день, когда юноша шел по единственной улице деревни, вдруг на его лице жители увидели все, что выражало изображение их бога и что они так почитали. Они поняли, что случилось чудо: их бог - среди них.
Вот путь, каким мы можем воспринять через заповеди, в которых открывается нам сердце и ум Христовы, через Его поступки и просто через созерцание того, что доходит до нас из Евангелия, - красоту и величие Бога во Христе. И уподобиться Ему, оживить в себе Его образ, так, чтобы наши искаженные черты пришли в гармонию внутренней силой красоты, которая достигнет нас. Тогда молитва станет для нас созерцанием, общением, радостной причастностью, радостью такого единства, когда, по слову Христа, Он будет жить в нас, мы будем живы в Нем, и наша жизнь будет «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3: 3).
Но это не случается все время, конечно. Мы не можем беспрерывно быть настолько чуткими, наша способность воспринимать чувствами ограничена, есть предел тому, что мы можем вместить. И мы должны быть готовы, что временами нам будет нечего сказать Богу, мы только можем быть с Ним, не способные ни на чувство, ни на мысль, может быть, только жестом мы могли бы выразить то, что ощущаем, больше никак. А моментами, внезапно - хотя это, конечно, заблуждение - покажется, что Бога с нами нет. <…>
И порой просто одно движение, один вздох может выразить больше, чем все наши многословные и иногда искусственные молитвы.
Я помню мальчика, моего маленького племянника, который одно время жил у нас. Однажды он очень устал за день, без конца изводя всех нас, на это ушли все его силы, и когда пришел вечер и настало время помолиться, он почувствовал, что у него осталось сил только на то, чтобы свалиться и заснуть. Но последним его делом было - послать воздушный поцелуй иконе в углу комнаты. И в этот жест он вложил все свое сердце, этот жест означал: «Господи, я так устал! Я маленький, мне хочется спать, но я Тебя люблю. Спокойной ночи!»
Способны ли мы поступить с такой же простотой? Я говорю именно о простоте - не о лени. Это не уловка, чтобы сказать: «Ладно, с Бога хватит и этого». Нет, для Бога этого, может быть, и хватит, но для нас - нет.
Есть еще рассказ об одном арабе, мусульманине. Он много часов ехал, чтобы поспеть к молитве в мечеть, но опоздал: все уже разошлись, кроме муллы. Путник увидел пустую мечеть, остановился и вздохнул, и вложил в этот вздох всю печаль своего сердца о том, что пропустил время общей молитвы. И мулла сказал ему: «Хотел бы я раз в жизни вздохнуть так, как сейчас вздохнул ты!»
Но опять-таки недостаточно просто вздохнуть - надо, чтобы этот вздох выразил все содержание нашего сердца. Так что вот еще один вопрос: каковы мы по сравнению с этими примерами.
Митрополит Антоний Сурожский, «Не могу, Господи, жить без Тебя»
