Война против помыслов

Я буду говорить с вами о помыслах из моего личного опыта. Когда я был юношей, я много подвизался, чтобы твердо стоять и спастись, но неизбежно заразился духом самонадеянности. В нашем приходе не было другого подобного юнца. Люди, которые не знали, как оценить подобное состояние, с благоговением говорили множество похвальных слов и считали меня святым юношей. Похвалы принесли мне вред, я сам не понимал, как они отравляли меня ядом гордыни.

Несмотря на то что я сражался и претерпевал брани, много занимаясь чтением святоотеческих книг, кажется, этот дух меня сильно поразил, и в какой-то момент ко мне стали приходить помыслы неверия во Христа, в Царствие Небесное и т. д. Я брался за книги и изучал их день и ночь, изучал Святое Писание. По четыре часа не вставая сидел над книгой, занимался духовным поучением и давал отпор помыслам. Однако у меня не было наставника, который научил бы меня этому искусству. Я трудился, чтобы нечто построить, брал, так сказать, материал, но строил неправильно, потому что не владел строительным искусством.

Наконец пришло время, и я направился на Святую Гору. Я пришел к Старцу, распираемый гордыней и тщеславием. Обратился к профессору, ученому духа. Он меня распознал целиком и полностью и начал меня выковывать самыми разными способами, чтобы изгнать из меня эту ржавчину. Я говорил ему:

— Старец, во мне этот дух, который люто воюет против меня, я страдаю и огорчаюсь, потому что не хочу допускать подобных помыслов.

Он отвечал мне:

— Чадо мое, пусть в одно ухо входят и в другое выходят. Когда диавол тебе это говорит, то скажи ему принести и другие помыслы. «Хорошо, дружище, — скажи ему, — принеси и другие. Я дозволяю тебе. У меня есть время, и я выслушаю тебя». И таким образом ты посмеешься над ним и презришь его, пока он не поймет, что ты его раскусил, что эти помыслы не причиняют тебе зла, что это просто брань, и это пройдет.

Как только старец сказал мне это, и как только я применил это на деле, то всё было отрезано как ножом. То, что я пытался побороть годами и не мог справиться, я устранил очень быстро благодаря вразумлению и совету старца, потому что он был мастером в духовной борьбе.

Хочу сказать, что именно так происходит с людьми, которые подвизаются, ибо, поскольку диавол не может ввергнуть их в серьезные грехи, он атакует их мыслями. И что он пытается сделать через мысли? Он старается убедить христианина в том, что грешные, скверные мысли являются его собственными. И тогда начинаются скорбь, огорчение, безнадежность, отчаяние, которые часто подталкивают человека совершить зло даже против самого себя.

Например, зачастую христиане идут причащаться, а их атакуют нечистые помыслы, в том числе и относительно самого таинства Божественного Причащения. Сатана не стыдится представлять настолько омерзительные помыслы, что не имеющий опыта человек трепещет и говорит: «О, что это за помыслы? И как я буду сейчас причащаться». И действительно, эти помыслы столь ужасны и безобразны, что христианин считает, что он является причиной помыслов, и что они происходят от его греховности. Он убеждается в этом и волнуется, огорчается, поддается панике: «Что же сейчас будет? Я буду причащаться? Может быть, я не должен этого делать? Как я приобщусь в ту секунду, когда я подумал то или другое?» Всё это — ухищрения сатаны, с целью убедить христианина, что его помыслы возникают из-за его дурного состояния, и так удерживают его далеко от Божественного Приобщения, или вынуждают его подходить к Причастию с чувством стеснения, причащаться и не ощущать от этого пользы.

Христианину подобает знать, что приходящие к нему разные скверные помыслы, которые даже нельзя выразить словами, не принадлежат ему, и он невиновен в них, они без сомнения происходят от сатаны и не являются грехом. Конечно, для того может быть какая-то причина, возможно, что мы оставили какое-то окошко открытым, туда влетели «комары» и начали нас кусать, вызывать прыщи, зуд, беспокойство, так что мы уже не можем уснуть.

И это окошечко, которое неразличимо, которое мы не можем определить, ощутить, в духовном мире называется «самомнение». Слово происходит от глагола «мнить», что означает «полагать», «считать», «фантазировать», «иметь мнение». А в духовной жизни это означает: «Я думаю, что я являюсь кем-то, что-то строю, как-то подвизаюсь, немного лучше моего брата, совершаю большие подвиги».

Диавол не говорит этого напрямую, но он создает эти мысли, и отсюда рождаются эти грязные помыслы против лица Христа и Богородицы во время Божественного Причащения. И когда кто-нибудь не знает об этом, то впадает в панику. Вначале бывает настолько легко исцелиться благодаря презрению к этим помыслам и пониманию, что они не твои, что они тебе не нужны, что они тебя не интересуют, что ты в них не веришь: «В одно ухо влетит, в другое — вылетит».

Когда человек, на которого нападают помыслы, не придает им никакого значения, тогда понимает диавол, что человек «учуял», что именно лукавый является той причиной, что создает все эти помыслы. И когда диаволу не удается начать диалог, то он остается недоволен, потому что он ужасный эгоист и желает диалога. Он хочет огорчать человека, вести войну с ним, чтобы убедить его, что это его собственные помыслы, и заставить человека мучиться. Он садист, он сидит и играет на своей «гитаре», глядя, как мучаются, плачут и рыдают христиане. Это его удовлетворяет и радует, пусть даже он ничего не приобретает, когда подвижник противодействует ему и не принимает помыслов. Поэтому духовники и советуют следующее лекарство: «Чадо мое, не верь им, это не твои помыслы, презри их, сделай вид, что ты дурачок, что ты юродивый. Тебе говорят “один”, а ты ответь “два”».

Вот какой случай был в Греции с одной бабушкой. Конечно, когда она попала в мои руки, было слишком поздно — подобно болезни, когда наука разводит руками и говорит: «Мы совершенно не можем помочь». Итак, у этой бабушки были ужасные богохульные помыслы. Я ей многое говорил, но она уже не воспринимала никакого лечения, и видно было, как бедная принимала помыслы, подвергалась мучениям и говорила:

— Я богохульствую.

— Ты не богохульствуешь, бабуля, это от сатаны. Не придавай этому значения!

— Нет-нет. Я хулю Крест, одно, другое, и что мне делать? Кончено мое дело.

И плакала. Насколько легко в самом начале изгнать эти мысли и освободиться, настолько трудно это бывает сделать после того, как человек закоснеет в этом состоянии.

Сатану называют муравьиным львом. Лев и муравей. Как муравей становится львом? Он муравей, когда приходит как первый помысл, как первая мысль, как первое приражение. Это муравьишка, которого ты можешь легко уничтожить, и дело с концом. Но если ты его оставишь, то он постепенно станет муравьем побольше, затем еще больше, и так далее. А потом он превратится во льва. Когда же ты увидишь льва, то поймешь, что тебе приходится иметь дело со зверем. Ты идешь на схватку с ним, но он укрепился. Страсть, то есть демон, рассвирепел, сделался тучным благодаря безразличию, которое ты выказал в столкновении в самом начале, и тогда брань уже становится весьма затруднительной, и в каком-то смысле ты уже не можешь его изгнать.

Отцы говорят, что страсти старятся и умирают вместе с человеком, то есть если не воевать против страстей, то они остаются в жизни человека и шествуют к старости вместе с ним, вместе с ним старятся и умирают. Когда умирает человек, тогда умирают и они. Только тогда не существует больше страсти. Демон вытащил из человека то, что вытащил. Дело кончено, и душа отправляется на небо и там встречается с тем, что приготовила в этом мире.

Поэтому борьба духовных людей, христиан, желающих спастись, происходит прежде всего в воображении. Здесь происходит вся работа. Отцы говорят, что если человек правильно управляет воображением, то он очень хорошо владеет собой. Воображение является складом, где хранится всё, что собирают пять чувств — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. И эти пять чувств непосредственно складывают в воображение то, что собирают из жизни, которой мы живем, и из этого появляется причина для помыслов.

Расскажу вам об одном случае, связанном с пятью чувствами. Глаза видят одну вещь, предположим — один предмет, которого нет у человека. Человек видит, ему нравится: «Ах, какая прекрасная это вещь» И эта вещь начинает завладевать воображением. Если ее немедленно отсечь: «Это чуждо мне, нет, это меня не интересует», — и стереть из воображения, то с делом покончено. Прихлопнули как муравья, и всё. Если же оставить эту вещь, собеседуя с мыслью: «Это прекрасно, это замечательно, это имеет ценность! А раз имеет ценность, но у тебя ее нет, так возьми её!» Помысел действует внутри тебя, и происходит брань. «Но как я возьму ее, ведь она чужая?» Так происходит брань и, в конечном счете, человек побеждается и берет вещь, получает и наслаждается ею. Эта вещь, которая его победила, которую он взял, расположилась в его воображении, как страсть, которая победила его, и теперь имеет некую силу над ним. Эта страсть принесла мысль, а затем мысль перешла в дело, то есть воплотилась.

Так в точности происходит и со всем остальным, что воспринимают пять наших чувств. Всякий раз, когда сатана хочет нас раздражить и устроить соблазн, он возбуждает воображение, даже когда мы спокойны, пусть мы одни, пусть никого нет в нашем жилище, и подталкивает, чтобы глаза нашей души смотрели на предмет вожделения. И когда мы смотрим очами нашей души на то, что он создает на полотне фантазии, это вызывает позыв к услаждению. Хотя человек не видит телесно, он видит очами души, он переживает это и согрешает воображением, пусть и не происходит ничего материального. И так человек становится грешным, даже если об этом никто не знает.

Внешне он может выглядеть прекрасно, казаться благочестивым, добродетельным, но внутри себя быть грешником. Его никто не видит, однако его видит Бог, Который пребывает внутри человека и видит всю эту совершающуюся работу. Сердце его не является чистым в очах Божиих, ибо Бог обличает всё, даже движения. И самые тонкие движения, которые происходят внутри его чувств, становятся ясно различимыми на «компьютере» Божием. И немедленно, согрешает ли человек внутри себя, творит ли добродетель, помышляет о благом, мыслит о Царствии Божием или думает об Аде, или кается, или плачет и рыдает, «компьютер» Божий немедленно срабатывает и выдает решение, положительное или отрицательное.

Мы спрашиваем: «Как Бог может одновременно ухватить помыслы миллионов и миллиардов людей?» Сегодня приходят компьютеры, которые способом своей работы нас ясно убеждают, что это возможно. Насколько же Бог, «везде сый и вся исполняяй», Который всецело пребывает внутри нас, может охватить наши помыслы и ясно видеть наши дела в Своем зеркале! Мы, подобно ночным птицам, подобно кротам, считаем, что то, что видим мы, видит и Бог, и что ничего другого Он не видит. Однако Богу всё известно и ощутимо.

Духовному человеку подобает это знать и быть внимательным к себе, потому что мы не знаем ни дня, ни часа, «в который Сын Человеческий приидет». На одной из икон в церковной школе мы видим Христа, который стучит в дверь. Да, это правда. Приходит Христос, стучит в дверь и говорит тебе:

— Твой паспорт готов?

— Нет, сейчас я иду его делать.

— Сейчас уже поздно. Вопрос закрыт.

Расскажу вам один случай про человека, который не был должным образом подготовлен к своему исходу. Когда мы были в Новом Скиту — тогда еще только образовывалось наше братство, и монахов было немного — с одним из старцев скита произошло одно ошеломляющее, но весьма полезное событие. Было два брата, которые жили вместе, один священник и один монах.

Этот монах был тяжело болен сердечной болезнью. Его брат позвал меня для того, чтобы он исповедовался. Мы совершили исповедь, и я помог ему, насколько мог. Однако кажется, что искушение окрало его и убедило сокрыть грехи, возможно, связанные с его жизнью в миру. Когда ему стало тяжело, он вновь послал за мной своего брата. Посланец сказал мне:

— Старец в нетерпении. Пойди, духовниче мой, потому что с ним что-то нехорошее творится. Он потерял терпение и гневается. Иди, укрепи его в терпении, чтобы не потерял он души своей.

Я пришел в недоумение, потому что монахи бывают обычно терпеливы в болезни. Говорю:

— Монах не так-то легко приходит в гнев. Что-то особенное должно было случиться.

Когда я пришел и увидел его, то понял, что это не было нетерпением, но с ним произошло нечто другое, ужасающее, касающееся его души. Я понял, что его окружили демоны, которые называли ему его грехи: «Ты сделал то-то, ты сделал то-то». Он пришел в ярость, как будто его окружили бешеные псы, чтобы искусать его, он прятался, гневался, боялся и принимал меры предосторожности. Именно такой картиной я могу описать вам его состояние. Я сел рядом с ним. Он понял, что я пришел, но он был занят демонами и не обратил на меня внимания.

Как только я увидел его состояние, то попытался помочь ему. Я напряг свой голос, чтобы монах меня услышал:

— Старец, что тебе говорят демоны?

— Даже не передать. Они знают наши грехи лучше, чем мы их помним.

— Что они говорят тебе, скажи мне.

Постепенно он начал называть грехи, которые ему являли демоны и которые по большей части он никогда не исповедал. Я принимал исповедь. Я надеялся, что Бог сотворит Свою милость. Он был в жалком состоянии, в отчаянии. Я подумал, что надо пойти и сказать остальным, чтобы они оставили свои послушания и стали молиться по четкам.

Я сказал ему:

— Я отойду на две-три минуты и снова вернусь.

Он закричал:

— Не уходи, духовниче, я нуждаюсь в тебе. Не оставляй меня одного!

Я пошел к отцам и попросил их молиться по четкам, чтобы помочь ему. Когда я вернулся, демоны отошли от него, я увидел его спокойным. Говорю ему:

— Ну что произошло, как дела, старец, ушли они?

— Здесь эти псы, но молчат. Сейчас со мной всё хорошо.

Вечером бесы пришли на бдение в мою келию и устроили шум, беспорядок. В моей жизни в первый раз они нападали столь ощутимо, столь близко. Однако я без страха сказал им: «Вы свою работу делаете, а я свою!» Я зажег светильник, чтобы читать, и они летали справа, слева, чтобы смутить меня. На Божественной литургии они не появились.

Потом я отправился повидать старца. Снова помог ему исповедью, молитвами и соборованием. Я говорю ему:

— Как ты сейчас, старец? Хорошо, только демоны приходили? А где ангел-хранитель твоей души? Ты видишь наших ангелов-хранителей? (Я был вместе с другим духовником.)

— Да, они здесь. Но у ваших ангелов венец и некое иное отличие, как у ангелов, охраняющих духовников. В понедельник будет праздник. Придут и другие. (Он имел в виду свою смерть. И действительно, на последовании об исходе души в понедельник оказались и другие лица, которых в тот час не было в скиту.) Да воздаст тебе Бог за добро, которое ты сделал мне!

— Где Архангел Михаил? Почему он тебя не забирает?

— Он тоже здесь. Он не забирает меня, потому что ожидает приказа свыше.

— Старец, пойду посплю часок, потому что я был на бдении, и приду снова.

— Иди отдохни. Со мной всё в порядке. Пресвятая Богородица да воздаст тебе за всё, что ты сделал!

— Что я сделал? Я и долга-то своего не исполнил.

В последние часы перед его смертью демоны хотели сильно навредить ему. Я послал отцов на бдение, чтобы они бодрствовали всю ночь, молились по четкам и помогли ему. Демоны говорили ему, чтобы он выпил сосуд с водой, чтобы успокоиться от болей, потому что он знал, что от этого умрет. То есть потом демоны могли сказать, что он намеренно покончил с собой. К счастью, когда он попросил сосуд с водой, его брат успел и не позволил ему, потому что ему не следовало пить воды, он бы умер. Когда я встал, мне сказали, что уже прозвенел колокол о том, что он уже ушел, скончался.

Вы видите милосердие Бога, как Он действовал и в последнюю секунду, чтобы спасти его!

Поэтому мы, бедные духовники, пытаемся делать хорошие паспорта для людей, чтоб они смогли пройти через мытарства, мимо сборщиков налогов, которые ожидают нас в воздухе, когда мы подымаемся вверх. И если наши паспорта, наши бумаги в порядке, то мы проходим. Если же что-то не так, то нас остановят и скажут:

— Здесь у тебя долг, ты не сможешь пройти!

И после этого душа скажет: «Почему духовник мне не помог, почему он меня не вразумил, почему он меня не наставил как следует? Почему он мне не изготовил хороший паспорт? Хорошо, я не знал, пребывал в неведении, а он разве не знал? Опытный человек, специалист в этом виде деятельности, должен был меня обустроить как следует».

Понимаете? Поэтому и мы здесь сейчас, когда помогаем людям, говорим им: «Чадо мое, всё это мы делаем так, чтобы подготовить тебе бумаги, по которым ты пройдешь. Вот это напутствия, чтобы тебе не препятствовали, когда ты будешь идти». Именно по этой причине мы должны узревать мысли и чувства сердец человеческих, потому что никогда о них не говорят открыто, и нам приходится особо наставлять людей, чтобы они знали, как и что нужно рассказывать. Да узрит Бог наш малейший труд, да спасет и нас в конечном счете за то, что мы делаем.

Как можем, чада, и прежде всего я, будем стараться образумиться и пытаться помочь самим себе, как можно быстрее. Мы не знаем, когда Бог постучится в дверь, когда Он призовет нас к ответу. «Как ты провел свою жизнь? Что ты сделал со временем и возможностями, которые Я тебе дал?»

В нашей жизни есть некая стена, которой является наша воля. Мы утверждаем нашу волю: «Хочу и делаю. Хочу и сдаюсь. Меня влечет страсть, меня влечет удовольствие, и я творю свою волю, а не волю Божию». Это именно то, что приводит нас к ужасным последствиям. Поэтому, когда у нас есть духовник и мы ему всё открываем, Бог помогает. Даже если духовник совершит ошибку, если мы поступаем так, как он нам сказал, то с нами всё будет в порядке и мы будем вознаграждены за сделанное по ошибке. И Бог тогда спросит с духовника, и попросит с него ответ, поскольку ответственность несет тот, кто дает предписание.

Чада мои, молитесь и за нас, духовников, чтобы Бог ниспослал нам Духа Святаго, чтобы покрыл и сохранил нас. Чтобы с этим Святым Духом, Который мы примем от ваших молитв, мы помогали вам в этом трудном деле, которое называется спасение души.

Старец Ефрем Филофейский, «Искусство спасения», том 2, издание монастыря Филофей, Святая Гора Афон