Лесная молитва (монахиня Е.)
Рассказ монахини Евпраксии, насельницы Николо-Сольбинского женского монастыря, о том, как сестры заблудились в лесу.
Это случилось несколько лет назад. На дворе стояла золотистая осень, было очень тепло. Тогда я еще только пришла в монастырь: на Рождество Пресвятой Богородицы, 21 сентября, написала прошение с просьбой принять меня в святую обитель. Был солнечный день. Пользуясь хорошей погодой, по Матушкиному благословению, мы пошли в лес за клюквой. Я была еще, конечно, в мирской одежде, в своем любимом голубом платочке. Пошли в лес одна из сестер, я, паломница, и еще одна девочка Елена, лет 11-ти, которая жила тогда в монастыре. Время было уже послеобеденное, но на улице было светло. Страха перед приближающейся ночью, естественно, не было; напротив, по молодости, было очень интересно. Места нас ждали новые, необычные … Тем более, как меня уверяли, сестра, идущая с нами, знает лес как свои пять пальцев. Все свои чаяния мы возложили на нее.
С собой в дорогу мы взяли корзины. В моё лукошко предусмотрительная девочка Елена положила зонтик. Я, немножко пошумев по поводу его абсолютной ненужности, почему-то оставила его в корзине. Так мы и пошли, веселые, в ожидании большого сбора ягод. Всю дорогу проговорили, где какую клюкву найдем, сколько принесем её в монастырь, что будем из нее делать.
Сначала мы шли почти вдоль монастырской полосы, а потом свернули в лес, потому что клюква на опушке, как известно, не растет. Стали углубляться в болотистые места, а я все равно постоянно держала во внимании, что монастырь находится по правой стороне. Логично, что если мы возвращаемся обратно, то он окажется слева. И вот, стали нам открываться полянки, обсыпанные клюквой. Мы с радостью стали её собирать: и красная, и крупная, и мелкая ягода попадалась нам. Деревья кругом были необычные – вырастали они из каких-то ям, углублений. Теперь эти смешанные леса кажутся немного жутковатыми тем, что деревья встречаются разные, но в солнечный день все виделось светлым и праздничным.
День быстро склонился к вечеру, в лесной чаще он заканчивается особенно быстро. Стало уже темнеть, и мы засобирались домой. Естественно, мы развернулись на 180 градусов и пошли, как казалось нам, к монастырю, то есть, по нашим наблюдениям, он должен был оказаться слева. И вдруг паломница воскликнула: «Мы неправильно идем!» «Как неправильно?» – мы стали с сестрой доказывать, что, мол, шли вот так: монастырь у нас был с правой стороны, а сейчас мы идем – он слева. Как мы не убеждали её, все было бесполезно. Стали даже сами сомневаться в правильности своих мыслей, потому что она сильно настаивала в том, что мы ошибаемся. В общем, мы поддались ее уговорам, подумали, правда: может мы что-то пропустили, потому как пришлось углубиться в лес, и, может, мы действительно потеряли ориентир. Хотя, конечно, было странно: она сама только приехала, всего несколько дней прожила в монастыре, и леса этого не знает. Странно было довериться ей. Но, поскольку я сама была новичком, и все мои мысли, все мое будущее, желания и мечты – все было связано с монастырем, то мне в те дни ничего не казалось опасным, а представлялось некой сказкой. И потому, мысли, что со мной могло что-то случиться, ко мне даже не приходили. И, естественно, в скором времени мы заблудились. Она призналась, что места уже не узнает, и что мы, действительно, пошли не туда.
В лесу стало практически темно. Такие сумерки начались, что уже было опасно куда-то двигаться, потому что везде была болотистая местность. Мы ходили по кочкам, которые у нас под ногами двигались, а, наступив на любую из них, можно было внезапно провалиться в болото. И тут началось настоящее испытание. Девочка, которая была с нами вдруг начала кричать, что она хочет в монастырь, просила отпустить её, жаловалась, что хочет есть. В общем, у нее началась настоящая истерика. Мы и сами не на шутку перепугались, но, в первую очередь, надо было успокоить ребенка. Стали с ней разговаривать, объясняли, что с нами ничего не должно случиться, потому что святитель Николай не допустит. Да, кстати, когда было более-менее светло, и мы уже понимали, что заблудились, я начала читать акафист святому, мы молились, и на душе было спокойно. Но ребенок еще сильнее заводился, я уже больше просила, чтобы святитель Николай ее успокоил, потому что боялась, что она сорвется и побежит, куда глаза глядят, а это было страшнее всего. Но она, немножко пошумев, успокоилась. Я до последнего не могла поверить, что святитель Николай нас оставит: «Этого не может быть. Как? Я только пришла в монастырь, я еще полна надежд, полна новой жизнью, и тут вдруг так внезапно, и как-то глупо … умереть?» У меня это никак не укладывалось в голове. И вообще, я слышала, что перед смертью часто, быстро мелькают картинки прошедшей жизни. Сейчас смешно вспоминать, но я тогда все, как говорится, проверила. И, помолившись крепко, просто укрепились в вере, что святитель Николай нас не оставит. Даже тогда, когда уже темно, в лесу страшно, волки ходят вокруг, может, и медведи заглянут – на душе было спокойно. Как будто мы действительно были ограждены невидимым защитником.
Между тем, совсем стемнело, и мы поняли, что придется заночевать здесь. Стали быстро рвать ельник, чтобы где-то расположиться, присесть. Не прошло и нескольких минут, как ночь резко накрыла нас своим покрывалом. Буквально на вытянутую руку ничего не было видно. С наступлением ночи стало прохладно. Когда уже стали замерзать, каким-то образом, сейчас уже не помню, разожгли костер. Туда полетело все, что мы успели собрать: какой-то дровник (естественно, в лесу он был мокроватый) и корзины наши с клюквой… Так мы старались поддерживать костер. Но он медленно потухал, и я уже даже платок свой туда бросила в отчаянии, думаю: хоть бы он еще немножко подольше погорел. Но огонь потух. Мы нашли какие-то бревна, решили, что нужно сесть кругом, кольцом, крепче обнявшись и согреваясь собственным дыханием. Начался дождик, но, поскольку лес смешанный, плотный, то на нас, немного капало. Потом рассказывали, что за лесом шел такой ливень, что даже нам не верилось. Вот тут и пригодился тот злополучный зонтик: как раз вчетвером мы под ним и поместились. Паломница и девочка сразу заснули, а мы с сестрой стали читать Иисусову молитву. Я только засну, она меня дергает, будит, она заснет – я ее бужу. Так мы в полудреме и молились, а молитва нас еще больше согревала и охраняла. В один момент мы услышали какой-то шум. Я вроде рванула вперед: это нас ищут, не может быть, чтобы Матушка нас так оставила. И колокола не слышно, а тут вдруг какой-то звук, наверное, люди. Но сестра меня предостерегла: может быть, это компании нехорошие здесь собираются, и будет еще хуже. И я, поверив, уселась обратно. Шум через какое-то время прекратился.
Но у страха глаза велики. Сестра стала вспоминать, что в лесу водятся дикие кабаны, лисы, волки, однажды даже видели рысь. Да, о спокойствии духа можно было только мечтать.
Но, мы не выбираем, с кем и где мы можем оказаться в любую минуту, но Господь все промыслительно устраивает. Значит, мне, в первую очередь, это было полезно. «Ты же в монастырь пришла, – успокаивала я себя, – так вот тебе испытание». Мне все время казалось, что сейчас на меня набросится рысь и своими зубами вонзится в мою спину. Так я периодически засыпала между этими мыслями и молитвой.
Уже около 5 часов стало рассветать. Как красиво утром в лесу: все просыпается и оживает. Но мне опять становилось страшно. Тогда я представила, что если мы просидим еще и вторую ночь, то тут уже я не выдержу, психологически было очень тяжело. И тут меня охватил просто ужас. Я чувствовала, что меня начинает колотить, я пыталась отогнать эти мысли, но рассказы сестры постоянно стояли передо мной. Мне постоянно казалось, что мы сейчас волка встретим, или медведя. Что делать тогда? Как действовать? Но в том-то и дело, что, когда наша голова рождает всякие помыслы и видения, наше дело эти помыслы остановить, или превратить во что-то доброе, хорошее. Я постоянно твердила, что нас ищут, нас обязательно ищут. Мы, по крайней мере, знаем, что с нами. А как Матушка, сестры, что они думают и представляют? Но в любом случае, ожидание и с той и другой стороны было самым мучительным испытанием.
И как только наступил долгожданный рассвет, решили с сестрой кричать в один голос: «Сестры!» И вдруг, слышим вдали родной голос Матушкиного брата Владыки Феодосия: «Эге-ге-гей!». Мы кинулись быстрей на звуки. И совсем скоро встретились. Радостно было и стыдно, что только из-за нас такая кутерьма. С другой стороны, мы рады были, что вера в святителя Николая нас не посрамила, а мы были убеждены до конца, что он поможет.
В храме утром шла служба, и одна из сестер вбежала и радостно произнесла: «Нашлись!». Матушка, сестры, оказывается, ночью молились, поклоны клали. Что только не думали, чего только не представляли! Что мы в болоте сидим, что волки нас съели…
Пришли мы в монастырь, все лохматые и грязные, я без платка, волосы распущенные, и сразу в корпус. Тогда мы жили еще в корпусе святой Ксении Блаженной, внизу у нас находилась трапезная, а лесенка, которая сейчас белая, мраморная, ведущая на 2 этаж, тогда была еще маленькой, деревянной, и вела в наши келии. Мы стояли на 1 этаже. Общие тревога и переживания переменились на радость: Матушка с любовью смотрела на нас и крепко обнимала. Нас тут же накормили и отправили спать. Спали, наверное, сутки, а потом, нам наперебой рассказывали, что происходило в это время в монастыре.
В тот день, когда на улице уже темнело, кто-то хватился, что время уже позднее, а нас еще нет. Тогда поняли, что нужно бить тревогу. Начали бить в колокол, и через некоторое время полил сильный дождь, сестры сменяли друг друга на колокольне. Как оказалось, то место, где мы сидели, было совсем рядом, но, видимо, из-за дождя, даже не слышали звона. В это время вернулся Владыка Феодосий с какой-то дальней поездки, уставший. (Тогда он был насельником Троице-Сергиевой Лавры и помогал возрождать нашу обитель). Он увидел, что в монастыре никто не спит и узнал, что сестры потерялись в лесу. Не теряя ни минуты, Владыка бросился нас искать. В обители горячо молились до утра, только на рассвете нас нашли.
А то, что шум-то был поздно вечером – это, действительно, нас искали. Собрали всех-всех работников монастыря. Они ходили по лесу и звали нас. Если бы мы вышли, не побоялись, уже тогда были бы дома.
Слава Тебе, Господи! Спасибо тебе, святителю Николае, что нас привел домой целыми и невредимыми. Всем нам это было неким испытанием, проверкой на веру. Тяжело было в лесу, зато, запомнилось надолго, как молитва дает мужество, как согревает и спасает…
