Поучение в неделю 3 Великого поста
Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмёт крест свой. (Мк.8:34)
Дух святый в ныне чтенном Евангелии изобильное предлагает нам угощение, но угощение странное. Ибо кто желает участником быть сего духовного пира, тот должен отрещись самого себя: «Иже хощет по Мне идти да отвержется себе», чтоб быть истинным последователем Начальника веры нашей, надобно совсем себя переменить, надобно выйти из самого себя. Предложение тёмное, гадание запечатлённое печатью премудрости Евангельской. Почему молим Тебе, источниче всякого просвещения: «Отверзи нам ум разумети писания и научи нас, как, отвергшись самих себя, преселиться нам в Божественный Дух твой».
Отрещись самого себя, по-видимому, есть вещь невозможная, ибо кажется, что в сём заключается некоторое противоречие, чтоб быть мне самому и отрещись мне ж самого себя. А хотя б и можно было, то опять кажется не должно, ибо отрещись самого себя видится, что надобно б было отказаться от тех Создателевых законов, на которых движение нашего тела и души основаны. Такие святого Писания не довольно ясные места, есть ли надлежаще истолкованы не будут, бывают для других случаем к соблазну, ибо некоторые мало просвещённые умы не возмогши или не хотя взойти в глубину Божественного писания, когда находят в нём некоторые видимые противоречия, сумнятся об истине Богом нам преданного слова, и за чтоб должны осуждать свою слабость, в том оскорбляют Духа святаго, творца всякой истины. Но посмотрим, какой есть настоящий и с Евангельским духом сходный Христова слова разум.
Чтоб истинное об отвержении себя получить нам понятие, надобно наперёд уверенным быть (о чём уповательно никто и сумниться не может), что человек часто предпочитает худшее лучшему, что не редко последует чувственным склонностям в предосуждение здравому разуму, и что не всегда есть точным исполнителем закона совести, а чрез то, выходя из-под владычества добродетели, делает себя невольником порока. Приняв истину сию за несумнительную, не трудно узнать в чём состоит отвержение самого себя, ибо, когда идёт кто против несправедливого усилия своих страстей, когда приятность чувств приносит в жертву пользе утверждаемой разумом и когда наружные выгоды порока почитает меньше тех трудов, которые ведут к добродетели, тогда он разрывает самый крепкий узел предрассуждения и пристрастия, тогда он принуждает себя оставить приятность и пользу для чувств весьма лестную, тогда он побеждает самого себя и тогда-то «отвергается себя самого» по слову Евангельскому. А по выражению апостола Павла, тогда он скидает с себя ветхого человека и с худыми делами его, а одевается в нового и тщится достигнуть до того совершенства, в каком создан первый человек, и потому «отрещись себя» значит, просто сказать, не слушаться самого себя, когда б мы в самих себе чувствовали побуждения противные истине, противные совести и разрушающие истинное блаженство наше.
А что не сказано в Евангелии, чтоб отвергаться нам худых склонностей, но самих себя, чрез сие означается, чтоб мы от них так отреклись, как бы они совсем до нас не надлежали и их лишения так бы были для нас мало чувствительны, как бы они находились в другом ком, а не в нас. И в сем точно разуме пишет премудрый Апостол: «И вы помышляйте себе мёртвых убо бытии греху, живых же Богови, о Христе Иисусе Господе нашем».
А отсюду видим, что кто отвергается себя, тот отвергается себя и не отвергается. Отвергается в изъяснённом нами разуме, а не отвергается себя, поелику чрез сие отвержение избирает, что больше полезно себе, поелику чрез то ближе становится к Богу, а вещь, приближающаяся к своему центру, не отступает от естества своего, но следует ему. И понеже мы, отрицаясь себя, больше находим себя, для того Спаситель наш в нынешнем же Евангелии сказал: «Иже хощет душу свою спасти», то есть не отрещись себя, погубит ю, «а иже погубит душу свою», то есть отвержется себя, спасёт ю. А из всего сказанного заключить надобно, что есть ли человек всегда точно последовал закону своей совести и оной ни в чём бы не преступал, то и не было бы причины Спасителю сказать: «Иже хощет по Мне идти да отвержется себе». Понеже исполняя точно закон его, тем бы самым следовали за Ним.
Познав теперь, в чём состоит отвержение самого себя, опасно, чтоб не показалось кому весьма строго учение сие, однако положив, что оно подлинно такое есть, надобно почитать ту строгость, которая нас ведёт к совершенству. Но, впрочем, может ли то учение назваться строгим, которое исполнили люди подобным с нами немощам подверженные? Предстань здесь ты Авраам, ты отец верующих, предстань и дай нам самим собою пример отвержения себя. Сей праведный муж, по несчастию времён, жил между людьми, кои отступя от благочестия, развращённую вели жизнь и своими худыми примерами не токмо праведного смущали душу, но и добродетель его приводили в опасность. Глас Божий, обитающий в непорочной совести, тогда ему возопил: «Изыди от земли твоя и от рода твоего, и от дому отца твоего и иди в землю, юже ти покажу», то есть остави видимая и известная и предпочти невидимая и неизвестная. Повинулся избранный муж трудному сему повелению, последовал гласу тому, оставил место рождения, дом, сродство и житейские выгоды и всему тому предпочёл благочестие, а чрез то, отвергшись самого себя, яснейший оставил миру пример, как побеждает препятствия, кои с нами встречаются в пути добродетели.
Тойже Божественный глас вопиет и тебе, возлюбленный Богу христианин! И говорит: «Изыди не из земли твоей, но из самого себя, из внутренности тления твоего, изыди не от рода твоего, но от вредного с худыми людьми обращения, изыди не из дому отца твоего, но разорви крепкий узел, которым связывает тебя худая привычка, и иди в землю вышшую небес, в которой обитает Бог, в землю, кипящую мёдом услаждения вечного и млеком спокойства совести». Таким образом, совершается отвержение себя, таким образом, следовать надобно за Избавителем своим.
И кто б не захотел бежать в след гласа сего? Но делают нам в том затруднение следующие Евангельские слова: «И возмёт крест свой», а сим означается, что за отвержением себя тотчас следует крест, то есть различные искушения. Крест двоякий – внутренний и внешний. Внутренний крест есть оное сражение плоти и духа, сражение, которое находим мы в самих себе, когда склонности чувств противятся разуму, когда видим лучшее и похваляем, а худшему следуем, когда и то, и другое оставить не хочем, а и то, и другое вместе получить не можем. Крест тем тягостнее, что он пронзает сердце наше и отъемлет покой нашей совести. Другой крест есть внешний, которым нас в стороны обременяют, ибо, отрекшись себя и следуя добродетели, надобно на себя поднять целый полк страстью порабощённых людей – никто бо не любит противного себе. Твоё, христианине, благочестие вооружает против тебя нечестивого, твоя справедливость не мила мздоимцу, твоя прозорливость досадна хитрому ласкателю, твоё воздержание беспокоит роскошного, твоя тщательность в гнев приводит ленивого, твоё постоянство мучит человека распутного. «Аще от мира бысте были, – говорит Спаситель своим ученикам, – мир убо своё любил бы, но якоже несте от мира, но Аз избрах вы, сего ради ненавидит вас мир».
Неси убо крест свой великодушно, иди на Голгофу за твоим Подвигоположником и в терпении твоём полагай спокойствие духа твоего. Докажи миру, что сильнее есть твоё терпение, нежели его гонение. Известно, что мысль иногда тебе говорит подобно, как говорил Исаак отцу своему, когда хотел он его на жертву принести: «Отче, се огнь и дрова! А где есть овча на всесожжение?» Говорит иногда мысль и тебе: «Отче небесный, се огнь и дрова, се огнь искушений и напастей, и дрова оной огнь разжигающий, а где есть утешение Твоё? Где есть всесильная помощь Твоя? Но могут ли сии слова произнесены быть, чтоб в тот же час сердце твоё не наполнилось сладчайшим небесного утешения нектаром?»
Мы в самых печальных обстоятельствах утешаемся, во-первых, благою совестью, которая живо увеселяет дух наш. И ежели б кто сим не доволен был, то позволил ли бы он желать себе всякого благополучия с худой совестью? Второе утешаемся твёрдым упованием, что добродетель наша в своё время в полном сиянии откроется. И ежели б кто сим не доволен был, то позволил бы он желать себе всякого счастья, которое б на конец обратилось в горесть и печаль? «Аще кто приобрящет мир весь, а душу свою отщетит, кая польза человеку тому?»
Но почто утруждать слушателей и увещевать к той добродетели, к исполнению которой обязали они себя в крещении и тоже всегда подтверждают в Причастии, да и самым делом, отправляя должности, возложенные от Церкви и от общества, воинствуют под знамением креста Христова? Почему осталось молить токмо великого Подвигоположника да облегчает вам спасительное иго ваше и сим славы путём да введёт вас в обитель вечного покоя. Аминь.
