Рис да каша – радость наша, или Как мы деньги зарабатывали (монахиня Е.)

На дворе еще царствовала зима. Снег то и дело сыпал большими хлопьями. Бывало, только трактор почистит территорию, а на утро опять снегу по колено. Так и пробираешься рано утром на службу, утопая ногами в этой пушистой перине. А днем, когда проглядывает солнышко, снег так искрится, словно россыпи хрусталя. Смотришь на монастырь – белые храмы, белый снег, все белым-бело. Так хорошо на душе от этой картины, так приятно!  Недаром белый – цвет чистоты. Вот любуешься дивным Божиим даром, да и задумываешься к какой белизне и чистоте надо нам стремиться, чтобы каждому было хорошо с тобой.

«Эх, как хороша зима на Сольбе! Так чистого белого снега не хватает…» – рассуждали мы с грустью, проходя по московским улочкам. Грязный мокрый снег то и дело прилипал к нашим ногам, а местами под ногами неприятно хлюпало – это вчерашняя оттепель и сегодняшний снег. Это в лучшем случае, а в худшем – проедет машина и так тебя очернит, что даже на черном подряснике видно. Да… Приятного мало. Но обращать на это внимание, значит, не двигаться вперед.  Ведь у нас послушание, Богом данное, а значит, есть в нем какая-то польза для каждой из нас. И мы шли!

Есть в Москве одно из приятных мест – православная выставка на ВВЦ. Откуда только ее участники ни приезжают, и чего только у них ни увидишь! Тут тебе ягоды заморские и мед всяких сортов, и чаи разные-разные, молочные и мясные натуральные продукты, да рыбные деликатесы. А уж произведения рук своих просто не счесть! Нужно подарок купить? Поезжай на выставку! Вот туда-то и мы пробирались. Уже традиционно каждый год, как участники. И нам было что показать:  на зеленой скатерти словно на лужайке высыпала стайка керамических овечек, зайчиков, цветочков. Особенной популярностью пользуются горшочки разных размеров – белые разрисованные, коричневые, в виде яблок – в них ведь можно такие вкусности наготовить! И подарки  какие хочешь – керамические, деревянные, расписные. А уж наши продукты известны многим: сыры монастырские, творог, сметана, травы, сок яблочный, квас, выпечка да хлеб, хочешь круглый, а не хочешь – косичкой.  А уж что нельзя было довезти, так милости просим в нашу монастырскую лавку на Сольбе. Там Вас и пельмени ожидают, и мясные натуральные полуфабрикаты. Раз в неделю наша паломническая служба организует поездки на Сольбу, так что каждый сможет себя порадовать не только монастырскими изделиями, но и тихими службами, прогулками по лесу, попить чайку в чайной «Хлеб да Соль-ба», обустроенной в деревенском стиле. Но это уже другая история.

А мы, одев свои нарядные зеленые фартуки, принялись за дело. А дело-то какое важное и ответственное! Нужно не просто показать, подать, продать, а важно как это сделать! Люди городские, такие уставшие от суеты, шума, как они соскучились по обычному ласковому слову и естественной улыбке. Вот тут целое поле по стяжанию любви к ближнему! Разный он подходит, но всегда надо помнить – он твой ближний, вот сейчас, в данный момент – он самый ближний. Даже эта нищенски одетая старушка, такие всегда ходят по выставкам. Некоторые просят подать, а некоторые смотрят потухшими глазами на ряд пышных булочек и робко спрашивают: А сколько стоит? Для таких у нас ничего не стоило. Наливали горячего чая, в салфетку заворачивали плюшку, а то и пару, на дорожку, сажали за столик для чаепития. «Кушай, бабушка». И чего только стоит эта благодарность в ее глазах. А дома ее кто-то ждет? – задавались мы вопросом и заворачивали еще что-нибудь покушать. А нам Бог пошлет – уверенно повторяли мы. И посылал – то деньги в кармане появлялись, то кто-то чем-нибудь вкусненьким угостит. Другие, а таких большинство, удивлялись, что не видели нас раньше, после покупок в нашей лавочке обещали все время к нам захаживать.

Много расспрашивали о монастыре. Вот и узнали они историю лесной обители, что семь храмов в ней, и есть среди них такие редкие как святой блаженной Ксении и святителя Спиридона, и деревянный в честь преп. Сергия и мозаичный св. Антония и Феодосия Киево-Печерских, из-под которого забил источник. Узнали, что в монастыре есть большой детский приют на 50 человек. Благотворная монастырская обстановка, службы, причастие, постоянная забота Матушки и сестер о каждом ребенке – все это, несомненно, благотворно действует на них. «Счастливые дети»,- говорят те, кто видит их лица. Узнают о трудностях монастырских, и порой нужно в монастыре пожить, чтобы поверить – как часто приходится по копейке собирать даже на бензин, чтобы отправить машину в рейс. А ездить приходится часто… Вот слушают наши благодарные посетители и уходить им совсем не хочется. Купят чаю с булкой, не спеша так пьют и смотрят на нас: «Какие вы радостные».

А вот знакомые лица – это наши первые помощники в праздники. Московская молодежь часто приезжает к нас на Сольбу в труднические поездки, они знают: послушание – это всегда благодатно. Все равно покупают наши  такие привычные для них товары – хочется хоть как-то еще помочь монастырю. А вот еще радостные лица, они не были у нас, но улыбаются, потому что так много знают о нас и любят заочно. Вот только мир не пускает, не получается. Ничего, утешаем мы, вы подпишитесь на нашу ежедневную электронную газету, и будете получать монастырские новости и интересные рассказы, написанные сестрами и детьми. Того и гляди, на какой-нибудь праздник-то и приедете.  Но иногда приходят и совсем озлобленные  люди, сыпят они словами как тяжелыми камнями. Мы- то стерпим, тяжесть поделим на троих, а им-то совсем не легче становится. Только помолиться о таких и воздохнуть надобно. Вот проходит первый день,  а сил уже нет. В первую очередь, не шевелится язык. Едем обратно, дружно молчим, восстанавливаемся. Вот тебе дело апостольское! Только дай, Господи, и говорить по делу – делу спасения.

Домой, в монастырь, мы не уезжаем: три часа – далековато. Который год у себя нас принимает одна женщина, раба Божия Елена. В ее московской маленькой квартире чувствуешь себя как дома. Но прежде чем добраться до места проживания, нужно пройти еще все московские мытарства: пешочком по длинным улицам, запах сигаретного дыма, некультурные песни и слова, снова метро, троллейбус, и везде люди: разных национальностей, культур и поведения, разных вер и безверия. Смотришь на них и жалко так становится. Знают ли они для чего пришли на этот свет Божий?  Для чего живут? Осознают ли смысл страдания и боли? И для чего в нашей жизни есть смерть? Почему? – этот вопрос у большинства остается открытым. Смотрим на них и думаем: какие мы счастливые! В первую очередь, что русские! Что привел Господь в Церковь Свою и посеял в сердце правую веру – православную!  … А стопы некоторых направил в рай на земле  – обитель святую и подарил драгоценное монашество. Счастливые, что знаем для чего живем и как надо жить. А у других нет этой радости, надежды ни на что, а порой и желания. И жалко таких… Вот поэтому и родилось такое решение проводить в нашей обители по субботам монастырские беседы, на которых будут затрагиваться самые разные жизненные темы. Может кто-то и получит ответ на свой самый волнующий вопрос…

Вот мы и добрались до своего московского пристанища. На часах 10 вечера, а раньше и не получается. Елена в любое время ждет нас всегда с горячим борщом или супом и любимой жареной картошкой. Увидев нас, уходит в свою комнатушку с пониманием, что нам не до разговоров. Молча, вкусив Божией трапезы, и немного отдохнув, пришли к выводу, что нужно что-то делать. Хорошо – люди идут, знакомятся, радуются, а на нашем красивом прилавке уже шаром покати. Монастырская машина не может ездить каждый день с продуктами, просто беда, а люди подходят, часто и покушать спрашивают, потому что многие едут после работы. Вот мы и решили после выставки готовить еду, а утром обязательно ехать на службу в какой-то монастырь. А как же? Без молитвы и дело-то никакое не получится. Ну неделю с Божией помощью протянем! Собрались втроем на махонькой кухонке и кто во что горазд. К утру все готово:  каша гречневая с грибами, рис с овощами, а блины на разный вкус:  хочешь с луком, или мак или просто так, даже и поспать успели. Дала нам Елена тачку. Погрузили мы свою трапезу в коробки, потом «на колеса» и вперед – на молитву. После службы можно и дело делать.

Разложили мы свою утварь на стенде: рис да каша – радость наша, да чайком горячим согреем. Утром у нас только кормились участники, кушали и приговаривали: ох, как хорошо что перекусить рядом можно, да и вкусно как.

Потом мы и по стендам носили: некоторые ведь и уйти не могут, так и сидят голодные до вечера. Но время к 2 часам, мы знали – это наш звездный час. На трапезу! Вот тут-то все наши каши и сметались. И так до семи вечера. Потом как по расписанию – бежим с тачкой, звеним пустыми кастрюлями по метро, троллейбус, люди, много людей, дом, знакомая дверь, горячий суп и хорошо… Господи, как хорошо… Ничего уже не можем делать и так хочется поспать с утра…

Считаем и удивляемся – зарабатываем ни на чем, на чае и каше. Монастырская машина еще под вопросом, как всегда что-то сломалось. Решено: готовить дальше, а утром на службу. Решили – сделали. Утром снова гремим кастрюлями на тачке, мимо машины, машины, люди, люди. Сегодня, слава Богу, выпал снег… Утешает нас Господь. Пробило заветное время, как у Золушки, 10 часов дня – и мы на своем месте. Уже машинально одеваем фартуки.

Каждый знает свою работу и молча делает: в первую очередь, ставится чайник – сейчас голодные участники прибегут. А потом как положено – внимание к каждому и обязательно ласковое слово. Прошел еще день. Вечер был таким же как и вчера, только вот суммы нас удивляли: они появлялись буквально ни за что, на каше и чае. Раннее утро началось, конечно, со службы – мы уже в другом монастыре. Как в монастырях хорошо! Погрустили по дому, ну ничего, скоро будем, вот только надо хоть денежек привезти. Скоро праздник, а денег ни копейки, вся надежда на нас. И опять кастрюли, чай, и …слава Богу, приехала долгожданная машина. Появилась свежая выпечка, хлеб, салатики, сыр, творог, сметана, ну на пару дней хватит, благо свой холодильник привезли. И может, отсыпной сегодня сделаем?

В конце дня бежим без кастрюль, чтобы быстрее было. Чем раньше приедем, тем быстрее отбой. Ранний подъем, служба. Нда… сегодня полегче. Еще пару дней продержаться. Так пару дней и держались, только на следующий день опять пришлось готовить: все монастырские продукты смели в один миг, и мы остались ни с чем. Ох ты, каша, каша – не забуду тебя, радость наша. Утром с Еленой попрощались, это был заключительный день.

Слава Богу, подзаработали. И праздник справим и должок, может, какой отдадим … – размечтались мы. Но на добром деле лукавый всегда подножку подставит, так и с нами получилось. В этой поездке меня назначили старшей, так как со мной было двое новеньких сестер. Пришлось им посмиряться, когда мы вели такой армейский образ жизни. Но уже в последний день сильно я переборщила в воспитании с новобранцами, отругала их и сама надулась. А они от усталости даже не поняли, что это я так разошлась и как два младенца смотрят на меня безвинными глазами. Чувствую, я не права, но ничего не предпринимаю. Собрали мы вещи, деньги укутали в сумку с вещами. Сели в автолайн и вперед. Надо спешить, скоро будет последняя для нас московская служба. Выехали пораньше, чем обычно. Едем молча. Фу, ты как этот грязный мокрый снег, такой противный – укоряла я себя, но оправдание перевешивало добрый помысел попросить прощения. Вышли из маршрутки на Таганке, двери закрылись, машина тронулась с места… «Сумку оставила!» – с ужасом проговорила я, только и успела стукнуть рукой по стеклу. Но водитель не слышал, машина, быстро набирая скорость, поехала по широкой улице. Перед глазами остались зловещие красные фары в темноте … «Я поняла, Господи, я все поняла! Но просить прощения сейчас некогда, надо что-то делать…» – мысли пробегали за секунды. «Как хочется зареветь, но на это тем более нет времени. Что я скажу дома? Они ведь ждут нас и надеются! И все я виновата. Господи, это не может быть, это ведь мне урок, это только урок, ведь не может все кончится так плохо! Господи, прости меня! Святителю Николае, помоги!» «Ждите и молитесь!» – кинула я слова и побежала в никуда.

Вдруг мне показалось, что моя белая маршрутка развернулась по круговой и встала на красный свет по движению к Марксисткой. Я полетела впереди всех машин, запрыгиваю в маршрутку и, о ужас, это не моя. Да, думаю, наивная, было бы слишком просто для твоего урока. Загорелся зеленый свет, машина двинулась, а я пытаюсь открыть дверь и выскочить, у меня же совсем нет времени кататься. «Падажди, падажди, ведь под машину попадешь!» – успокаивал водитель с южным акцентом. «У меня сумка с вещами осталась!», чуть не плача сказала я. «Сейчас я позвоню водителям по нашему направлению, не пэрэживай» Он подъехал к Марксисткой и встал в ряд маршруток. «Легко сказать, не переживай» Я не стала ждать ответа на звонки и пошла по длинному ряду маршруток, залезая в каждую. «Отче Николае, помоги!» Это не моя, не моя, опять не моя… Сердце уходило в пятки, надежды таяли как снег. Осталась последняя маршрутка. Открыла дверь – МОЯ! И сумка на месте! А водитель сидит и непринужденно разговаривает по телефону. «Эх, дорогой, знал бы ты, что здесь пять твоих зарплат лежат».  Схватив сумку, я просто полетела к первой маршрутке, где водитель честно всех обзвонил, поблагодарила, что человек так проявил участие и быстрее к своим новобранцам. На каком месте оставила, так и стоят как вкопанные, молятся. А я их еще непослушными называла. Белый снег как манна небесная падал сверху и белым ковром застилал грязный асфальт. Так, наверное, и с душой бывает, покаешься, и чистый белый снег все грязное покрывает. «Простите, сестры» «Все хорошо. Побежали, мы еще успеем на службу». Да, действительно, успели. На Литургии поблагодарили Господа за все милости Его и с новыми силами опять на послушание.

Последний день на выставке это было как «последний день Помпеи». Все вывозилось большими тюками, стенды разбирались, участники бегали по выставке и быстро до закрытия собирали свои вещи, при этом еще ходили покупатели. Мы тоже занимались вывозом. Только вот незадача – мужчина водитель у нас один, а столов со стенда много, да еще большой холодильник. Раза три точно вынести надо. Ну что, платить деньги, нанимать грузчиков. «Сколько стоит погрузка за один раз?» «500 рублей» – был ответ. «Да-а-а», протянули мы, знал бы ты, Давид,  как эти 500 рублей зарабатываются. Ушли обратно к своему стенду. Наши соседи уже давно съехали, да и наш стенд уже разбирать стали, сидим в центре зала на тюках. Вдруг бабушка появляется. Начала о каких-то чудесах рассказывать, а у нас уже автоматом мысль работает: надо бабулю покормить: остался салатик, да пара булочек. «Нет», – отводит она важно протянутую  руку, – я только за деньги. Мы улыбаемся: «Бабушка, это у нас остатки, мы Вам так даем». «Нет,- упирается она, – вот вам 500 рублей, давайте ваш салатик. А это что?» «А это яблоки нам пожертвовали». «Давайте,  я их тоже возьму, вот вам еще 500 рублей даю». А записки у вас принимают? Вот у меня только тысяча осталась, ну берите – на 500 рублей мне за дочку, а 500 – на монастырь. А это что? – Опять нашла остатки какой-то еды. «Эх, жалко, у меня было 6 тысяч, если бы я знала, что вы здесь стоите…». И опять рассказ о чудесах. Развеселила она нас: «Бабушка, иди уже домой», еле проводили. Погрузили свои вещички с холодильником и домой – в рай на земле.

До свидания, Москва! Спасибо тебе за наставления, столько событий, будто я здесь полгода прожила. А кашу гречневую и чистый белый снег на век запомню.

Монахиня Е